Тропа первая
Шрифт:
Когда маг ушел второй раз, я придвинула к двери табурет и вздохнула с облегчением. Было страшно представить, что мог со мной сделать этот мужчина, вряд ли бы у меня хватило сил оказать ему сопротивление. Поэтому мылась я быстро, вспоминая, как маг показал мне солнечный луч на стене, руками отмеряя примерное его положение, когда он зайдет за мной. Мне было неизвестно, как быстро движется местная планета, так что оставалось ориентироваться на собственное время, беря за основу наш час.
К приходу Ривена я успела не только помыться и одеться, но и перенести в ежедневник все слова, которые записала на телефон. Зарядить его я все равно смогла бы только в машине, а путь туда не близкий.
Магу мой внешний вид не понравился, я его вполне понимала, вещи с чужого
Оказалось, помимо ужина на кухне, который Ривен почему-то решил разделить со мной, он еще провел для меня небольшую экскурсию по замку. На последней страничке ежедневника, который я предусмотрительно взяла с собой, набросала план. Не хотелось блуждать по утру, а так же пометила название комнат, их мне говорил маг, следя за тем, как я записываю. Пару раз он поправил мои линии в плане, добавил свои, в основном это были незамеченные мною в сгущающихся сумерках двери в другие помещения. Но в целом он был доволен и часто кивал. А еще сыпал на меня новые слова, которые я давно перестала запоминать, зато записывала очень старательно. На кухне нас встретили настороженно, и не столько из-за меня, сколько из-за мага рядом.
Это сейчас, две недели спустя, я поняла, что простые люди почти не пересекаются с магами. Что маги это всегда «белая кость», даже если и родились они среди простых людей. Такие «выходцы из народа» не любят вспоминать о своем низменном происхождении, потому что они никогда не станут полностью своими не среди людей, не среди аристократов.
Ужин был простым, сытным, но местами почти несъедобным. Технолог кулинарного цеха во мне отчаянно вздыхал, требуя разогнать весь этот неквалифицированный персонал и сесть за составление нормального меню. Но разум подсказывал не лезть в чужой «монастырь» и сначала присмотреться, вдруг местные продукты разительно отличаются от наших. Поэтому я спокойно вернулась в комнату, куда меня любезно проводил все тот же Ривен, и легла спать. Кстати, я ему на бумаге нарисовала, что мне нужен засов на двери. Мужчина покивал головой и ушел.
А на следующий день началась моя новая жизнь.
Разбудили меня затемно, но в этом как раз не было ничего удивительного, а вот то, что это сделал лично управляющий, озадачивало. Решила отнестись к этой странности обыденно, вдруг это приказ лорда. Господин Сетрак или правильнее было называть его «сур Сетрак», так это звучало на их языке, провел меня на кухню и представил людям. Меня он называл «сури Элен», но при этом почему-то поглядывал на меня и ждал, что я его оборву или буду возмущаться. Я же стояла с непроницаемым лицом и записывала имена тех, с кем мне предстояло работать. Уже одно это вызвало нездоровый интерес ко мне.
Петрос — огромный дядька с окладистой бородой, черноволосый и черноглазый, он был главным. Его управляющий представил мне как «рок Петрос», меня это сбило с толку, и я приняла первое слово за имя. Забегая вперед, скажу — данная ошибка имела для меня скорее положительное продолжение. Обращением «рок» подчеркивали военный статус, причем не просто рядового воина, а командующего. Господин Сетрак хотел подчеркнуть главенство Петроса на кухне. А я, не разобравшись, невольно ему льстила, чем заслужила снисходительное отношение к моим ошибкам.
Так же меня представили «суре Бурс» — дородная и добродушная женщина. Судя по тому, что управляющий назвал ее «сура», а не «сури», как меня, закралось подозрение, что в это мире обращение к замужним женщинам отличается. Только вот как они это положение определяют, мне было непонятно. Колец у поварихи или браслетов я не увидела, да что там, мое кольцо с топазом, которое мне подарил Денис на помолвку, вызвало нешуточное изумление. А когда женщина заметила серьги с такими же камнями в моих ушах, так вообще шарахнулась в сторону. А ведь у меня был еще браслет и цепочка, правда, они прятались под одеждой. Даже не знаю, как так получилось, что все золото оказалось вчера на мне. Цепочку с кулоном я носила с пятнадцати лет, подарок отца, как и браслет, только его он подарил мне на двадцатилетие. Оба раза подарки мне привозил курьер, и что-то мне подсказывало, отец их сам не покупал, просто поручил это сделать кому-то из своих помощников. Как они там? Как вообще родители восприняли мою пропажу? Мама, наверное, плачет, говорит, что всегда боялась чего-нибудь подобного, что ничего хорошего из меня так и не выросло, обвиняет отца и школу. А отец? Даже не знаю. Я его-то и до их развода с матерью видела не часто, а после, всего пару раз — один из них, когда на меня оформляли квартиру.
Ну, да все это в прошлом, а в тот момент я решила снять серьги с кольцом и повесить на цепочку, чтобы никого не смущать и не провоцировать. Оставлять в комнате не рискнула, наружный запор на двери мне так и не сделали. Хорошо, что Ривен прибил мне щеколду изнутри. Пока он это делал, а сие действо происходило вечером, мне раза три хотелось отобрать у молодого человека молоток и сделать самой. Не знаю, все ли маги такие беспомощные в вопросах ремонта или нет, но работать руками Ривен был явно не приучен. Зато мы с пользой провели два часа после ужина, мужчина учил меня языку, а я его правильно держать молоток, который я все-таки забрала. Кстати, после того, как он понял, что я умею писать и читать, маг принес из библиотеки книгу и стал учить меня их азбуке.
Так повелось, что Ривен приходил ко мне каждый вечер и задерживался все дольше и дольше. Умом я понимала, что таким путем от моей репутации в замке ничего не останется, но и прогонять единственный источник информации не собиралась. К тому же, ни с кем другим я не общалась и знаки внимания ни от кого не принимала. Да и не было этих знаков, чему я очень радовалась. Умом понимала, что ко мне никто не пристает только потому, что я провожу все время на кухне или в своей комнате. Но вряд ли такое положение продлится долго, я заметила, что воины, которые нам носят воду и уголь, регулярно меняются. Казалось бы, зачем носить воду, имея водопровод? Меня эта мысль мучила несколько дней, водопровод работал как-то мудрено: в огромный металлический чан наливают ведрами воду, она в нем нагревается и поднимается вверх по трубе, а вот дальнейший механизм для меня оставался загадкой.
Первую неделю воду носили сплошь молоденькие пареньки, у которых только начали расти усы, а с недавних пор стали приходить матерые мужики. Один был очень харизматичный — высокий (в этом мире низкорослых людей я пока не видела), жилистый, кожаная одежда на мужчине не оставляла простора для фантазии, глаза пугающие своей бесцветностью на загорелом лице, белые волосы, обрезанные коротко и криво, будто их кромсали ножом. И самое главное ожог на шее, он немного заходил на левую щеку, явно застарелый и почти незаметный. Так вот этот «красавчик» зачастил к нам на кухню в последние дни. И если другие воины весьма шумно сообщали о своем приходе, шутили с Петросом, заигрывали с кухаркой, шпыняли мелких поварят и старались повернуться ко мне выгодной стороной, то блондина я замечала только когда он оказывался рядом. Да он вообще выгодно отличался от других, с моей точки зрения, ходил тихо, молчал, имел серьезный вид. Единственное, что меня настораживало — это отношение к нему окружающих, его сторонились и побаивались. А мужчина будто не замечал этого, сделав работу свою работу, садился с края стола и ждал, когда ему нальют кружку чая. На самом деле та трава, что заваривали в этом мире, на чай совершенно не походила, поэтому я его так называла больше по привычке.