Тропа в Огнеморье
Шрифт:
– Ну, - замялась Ровена, - даже как-то неловко. Вас, конечно, Феличию и Изабеллу. Ближе вас у меня никого нет. Ну, потом Илону. Мы очень сблизились в последнее время. Она мне так помогает. У отца ведь ужасно тяжелый характер. Но, благодаря Илоне, я этого теперь почти не чувствую...
– Дальше, Ровенка, дальше.
– Ну, - голос Ровены дрогнул, на глазах появились слезы, прогоняя их, она стукнула себя кулаком по ноге.
– Я что-то совсем расклеилась.
– Все нормально, Ураганчик! Ты ведь сама сказала - мы самые близкие люди - зачем
– Короче, когда я была маленькой - я очень любила отца, Варона. И верила, что и он любит меня. Тогда я жила у матери, родители были в разводе. Но на мои дни рождения... Мне так хотелось, чтобы он пришел хотя бы на день рождения... Мама устраивала большой праздник, в квартире было полно гостей, а я все время выбегала на улицу - надеялась, что придет и он. Но улица оставалась пустой...
– Мудак твой папаша!
– Изабелла!!! Мы договорились, что ты будешь молчать.
– Хрена лысого! Это ты, Фели, договорилась, что я буду молчать. Ладно, ладно - молчу.
– Ровена, продолжай, пожалуйста.
– По-моему - все.
– Развела руками Ровена.
– Не очень-то уверенно ты это произносишь.
– Может быть. Если совсем честно - есть еще один человек. Но о нем я говорить не хочу. Могу сказать лишь одно, и это строго между нами.
– Разумеется, как и все, что было до сих пор.
– Я влюблена в одного парня. Но кто это - не скажу никому.
– Даже ему самому не намекнешь?
– Поинтересовалась Изабелла.
– Уж ему-то особенно!
– Горько усмехнулась чему-то известному только ей одной Ровена.
– Ладно, завязали. А в горле что-то совсем пересохло. Схожу-ка я за лимонадом.
– Ну, и как ты сама расцениваешь этот свой э-э "парокатарсис"?
– Спросила Изабелла, когда за Ровеной закрылась дверь.
– "Пиро".
– Поправила ее Феличия.
– Возможно, я не все сделала наилучшим образом. Перед сеансом рекомендуется предупреждать клиента: процесс надо доводить до конца, или не начинать вообще.
– А клиент оказался ох как не прост! И почему ж ты не предупредила?
– Понадеялась - раз мы близкие подруги - обойдемся без формальностей.
– Читала я в одной умной книжке, Феличия: "Каждый человек - это смесь дурака с гением". Насчет каждого-то я сильно сомневаюсь. Но в твоем случае это верно на все сто. Как они хитро в тебе перемешаны - гениальная прозорливость и совершенно дурацкая наивность! Перемешаны и плохо взболтаны. То сплошняком прет гениальность, то - бац!
– без всякого перехода - дурь беспросветная!
– Но мне же всего шестнадцать лет!
– взмолилась Феличия.
– Аргумент принимается.
– Проявила милосердие Изабелла.
– Против природы не попрешь - шестнадцать лет - самый опасный и роковой возраст.
Ровена вернулась, распахнув дверь ногой. В руках у нее был поднос с тремя стаканами и бутылкой.
– Ты дала мне хороший толчок, Фелик. Дальше - разберусь сама.
14. Пещера
Они подошли к крутому берегу, изъеденному извилистыми бухтами. Эрикона выбирала одной ей известные узкие тропы среди почти отвесных скал...
Из двух плащей, снятых с трупов, Эрикона создала подобие носилок, и теперь вместе с Хлодвигом тащила на них Эшмуна.
Как ни странно, им удалось одолеть половину спуска: пятьюдесятью метрами ниже мерцали воды озера, и столько же примерно было теперь до плоской верхушки скалы. Тропка стала и вовсе неразличимой, и они остановились, опустив носилки. Справа - обрыв, слева скала в трещинах и дырках.
К удивлению Хлодвига, Эрикона втиснулась в одну из узких щелей. Хлодвигу и Эшмуну пришлось последовать за ней. Внутри пространство несколько расширилось, образуя маленькую пещерку.
В конце ее находилась нора. Тут им пришлось ползти на четвереньках, и волочь за собой Эшмуна, который взвыл от боли.
– Заткнись, - предупредила его Эрикона, - или придется тебя вырубить.
Эшмун закусил губы, и теперь только тихо стонал. Они ползли куда-то по узкому лазу в полной темноте. Эрикона воспользовалась спичками только когда они выбрались в большое помещение. Как оказалось, теперь они попали в прилично оборудованную для жилья пещеру, размером с небольшую комнату. Здесь была масляная лампа, которую Эрикона тут же зажгла, печь, шкафчик с продуктами, столик и стулья. На подобии матраса из еловых ветвей имелась и постель - одеяла и подушки.
– На той войне здесь скрывались мои разведчики.
– Пояснила Эрикона. Несмотря на драку и трудный спуск, она была в каком-то почти радостном возбуждении.
"Та война, - подумал Хлодвиг, - какой бы тяжелой она ни была - для Эриконы - время, когда ее юность и слава были на самом пике".
Осмотревшись, он понял, что пыли на предметах нет, а некоторые из продуктов в шкафу явно появились совсем недавно.
– В последние дни я уже наведывалась сюда тайком, - сказала магистр, - привела все в порядок. Деньги и самые важные наши вещи тоже перенесла сюда.
"И ничего не сказала мне", - тут же отметил Хлодвиг.
– Поверь, были серьезные причины не говорить об этом раньше.
– Эрикона как будто прочитала его мысли.
– Мы должны были действовать автономно и не мешать друг другу.
Потом она поручила ему растопить печь. Это было несложно. В пещере имелся солидный запас дров, угля и бумаги. А премудрости разведения огня в печах и кострах Хлодвиг, хорошо знакомый с бродячей жизнью, освоил в совершенстве.
– После прокола с маленькой группой дарханцы бросят на наши поиски сотни полицейских и солдат. Но мы можем спокойно отсидеться здесь, как минимум, две недели.