Тропою духов
Шрифт:
— Мэг-ги.
— Ступай, Ястреб. Если ты этого хочешь, я не стану тебя удерживать.
— Мэг-ги…
Грусть в глазах любимого пронзила ее сердце, гнев прошел — ведь она любит этого человека больше жизни.
— Мы вернемся вместе, милый. Если хочешь, мы вернемся, когда родится наш сын.
— Но я не смогу, Мэг-ги. Моя сила утеряна. Мне больше никогда не пройти Тропою Духов.
— Разве ты пытался?
— Нет.
— Так откуда же ты знаешь это?
— Знаю, — он произнёс это с таким убеждением, с такой болью, что она сразу поверила. Мэгги чувствовала, что возвращение в двадцатый век было не простым делом, и теперь наступило время расплаты. Она впервые оценила жертву, которую принес ее муж.
— Ястреб, мне жаль, мне так жаль.
— Ты не виновата, Женщина-Призрак. Я знал, что делаю.
Мэггл не могла найти слов для утешения любимого. Он отдал все, что имел: свой народ, свою мать, всю прошлую жизнь. Всё для того, чтобы его сын появился на свет.
Глава 42
Мэгги и слова не могла вымолвить, предоставляя Шейле излить свое справедливое возмущение. Как Мэгги могла исчезнуть так надолго и не известить ее, Шейлу?
— Прости, дорогая, — в третий раз попыталась извиниться Мэгги, — я действительно виновата, но подожди обвинять меня. Лучше выслушай то, что я скажу. Книга уже закончена, я отослала ее почтой. Через день-другой ты сможешь ее получить.
— Закончена! Слава Богу! О, Мэгги! Подожди. Вот увидишь, какая вышла обложка. Это потрясающе. Ты тоже получилась ничего себе, но Ястреб! Он произведет настоящую сенсацию. Американки будут в восторге, а все романисты позеленеют от зависти.
— Пришли мне пару снимков, ладно?
— О, конечно. И послушай, моя дорогая девочка! Ведь ты снова можешь ходить. Как насчет авторского турне? После того, как появится ребенок?
— Нет, Шейла, сожалею, но нет. Я хочу передохнуть немного, а кроме того, у меня появилась идея следующей книги.
— Я боялась, что ты откажешься, но мне трудно осуждать тебя. На твоем месте я бы тоже ни за что не отлучалась бы из дому, если бы у меня был такой великолепный друг. Ну что ж. Мне пора идти. Извести меня, дорогая, когда малыш появится на свет.
— Непременно. До свидания, Шейла. Мэгги повесила трубку, откинулась на подушки и посмотрела в окно. Ах, что бы она не отдала за то, чтобы на дорогом лице Ястреба появилась прежняя улыбка. Мэгги от души надеялась, что появление ребенка возродит Ястреба к жизни.
Весна сменилась летом, и Мэгги стала считать дни до рождения сына. Ее мучило, что она не могла купить приданое для будущего малютки. У нее не было ни салфеток, ни пеленок, ни даже кроватки — ровным счетом ничего. Ястреб, казалось, привык к окружающей обстановке. Он был ни грустен, ни весел. Порой Мэгги видела его совсем редко и решительно не могла бы сказать, где он и чем занят.
Как-то ранним июньским утром он сел в грузовик и уехал в Старгис. За несколько часов его отсутствия Мэгги устала ломать голову — где он и что делает. В Старгисе у Ястреба не было никаких знакомых. Все домашние дела он закончил за день до поездки.
Мэгги печально улыбнулась. Она никогда раньше не могла представить Ястреба за домашней работой, но он научился делать все, что нужно. Ведь Мэгги не могла заниматься этим. Он так любил ее, что смог поступиться мужской гордостью и заняться тем, что считал женской работой.
Он научился стирать и менять постельное белье. Теперь он умел разнообразно готовить и знал толк в работе горничной. Мэгги остро чувствовала свою вину, может быть, именно потому, что он никогда не жаловался.
С каждым днем она любила его все сильнее.
Сердце подпрыгнуло в груди, когда Мэгги услышала, что грузовик въехал во двор. Хлопнула наружная дверь, прозвучали тихие шаги мужа. Открылась дверь спальни, и он показался на пороге.
— Привет, — радостно улыбнулась она.
— Я подумал, что ты заснула.
— Нет. Куда ты ездил?
— За покупками.
— Но ты купил провизию вчера.
— Я ездил не за этим.
— А зачем?
Он со смущенным видом вошел в комнату. Руки его оттягивали многочисленные свертки. Один за другим он сложил их на кровать.
— Что это? — удивилась Мэгги.
— Подарки.
— Подарки? По какому случаю?
— Открой и увидишь.
Мэгги чувствовала себя, как ребенок на Рождество. Она раскрыла самую большую коробку и обнаружила нежно-голубое детское одеяльце.
— Ястреб…
— Я посоветовался с Вероникой, и она дала мне список всего, что следует купить, — объяснил он.
Мэгги почувствовала, как слезы застилают ей глаза. Она потянулась ко второму пакету. Там оказалось семь распашонок. В других коробках она нашла пеленки, пинетки, кофточки и даже крошечные пижамы.
— Ну как, ты довольна?
— Да. Это из тех денег, что ты выручил за фото?
Ястреб утвердительно кивнул и указал на последний пакет, тщательно завернутый в бумагу и перевязанный красивыми лентами:
— Ты забыла еще один пакет.
Мэгги распаковала его, и слезы брызнули из глаз. Там лежала ночная рубашка из легкого черного шелка.
— Тебе не нравится? — ее слезы поставили его в тупик. Продавщица уверяла его, что трудно найти лучший подарок для женщины. По-видимому, она ошибалась.
— Мне очень нравится, — ответила Мэгги, удерживая слезы. — И я люблю тебя.
—Есть еще один подарок, — сказал Ястреб и вышел в коридор.
Когда он вернулся, то нес в руках люльку, очень похожую на ту, что они вынуждены были оставить в прошлом.
— О, Ястреб, — прошептала Мэгги. Никогда она не любила мужа так, как в это мгновение. Мэгги взволнованно сжала руки. Ястреб приблизился к ней.
Поставив люльку у кровати, он обнял жену и крепко прижал ее к себе.
— Ах, Мэгги, — тихо прошептал он, — не надо плакать.