Тропою легенд
Шрифт:
Сам Ермак, по всей вероятности, писать не умел, и его рассказ о мамонте (если это не выдумка позднейших сочинителей) записал кто-то другой. Имя его неизвестно. Не нашел я в библиотеках [13] и книгу Юрия Семенова «Завоевание Сибири», а интересно было бы проверить, кем и когда столь необычное приключение приписано Ермаку.
Если и в самом деле сообщение о «лохматом слоне» из сибирских лесов записано в XVI веке… остается лишь развести руками.
Дело в том, что в ту эпоху ни один человек в мире не знал о существовании мамонтов. Их остатки находили во множестве, но считали, что принадлежат они не слонам, а подземным кротам-гигантам. Принимали их и за кости драконов, великанов, циклопов. Бивни мамонтов ловкие люди в Западной Европе выдавали за рога единорога или за когти сказочной птицы гриф (западный вариант нашего Стрефила). О слонах, живых или вымерших, не было и речи. Поэтому, когда натуралисты XVIII века впервые столкнулись с ископаемыми костями мамонтов, они не смели и подумать,
13
По моей просьбе историк А. И. Блинов отыскал наконец-то эту книгу в одной из наших библиотек, но не нашел в ней никакого упоминания о том, что казаки видели за Уралом мамонтов. Они нашли их бивни – это есть, но ни слова нет о живых мамонтах.
История изучения мамонтов начинается с 1692 года, когда русский царь Петр I прослышал от торговых людей, ездивших с товарами в Китай, что в сибирской тундре живут лохматые бурые слоны. Купцы клялись, будто сами видели голову одного из этих слонов. Мясо его полуразложилось, но кости были окрашены кровью. Царь издал указ о собирании всяких вещественных доказательств существования этих слонов.
В 1724 году русские солдаты нашли на берегу Индигирки еще одну голову мамонта. Ученых больше всего поразили в этой находке длинные бурые волосы, покрывавшие кожу сибирского слона. Значит, это не африканский слон, убежавший из армии Ганнибала, – кожа африканских слонов бесшерстна, – а совсем другое животное.
К концу XVIII века в зоологии утвердилось, наконец, правильное представление о мамонте. Теперь уже никто не сомневался, что это ископаемые, ныне вымершие слоны, обитавшие некогда по всему северу Европы и Азии.
В 1799 году немецкий ученый Иоганн Блюменбах, изучив собранные кости и куски шкур мамонта, дал животному латинское название «Elephas primigenius» – «первородный слон».
Так Индрик-зверь получил научное имя.
«Физиолог» учит…»
Кто такой «Физиолог»?
Глубинная книга еще не самое древнее на Руси сочинение о животных. И не Шестоднев, не Толковая палея, не Сказание о птицах [14] – другие древнерусские списки, в которых наряду с библейскими событиями описываются живые существа. Самая первая на Руси «зоологическая» книга – это «Физиолог».
Влияние «Физиолога» на русское и западноевропейское средневековое мировоззрение и искусство было огромно. Образы фантастических созданий, заимствованные скульпторами и живописцами из этого сочинения, и поныне украшают стены старинных зданий и церквей. Без знания «Физиолога» невозможно правильно истолковать странные звериные фигуры на старых печных изразцах, на некоторых иконах. Многие герои древних русских сказаний о животных – и ехидна, и единорог, и птица феникс, и алконост-птица, и саламандр, танцующий в «пещи огненной», – ведут свой род от «Физиолога». Первые русские энциклопедии – азбуковники, сочинения по всеобщей истории – хронографы, [15] упомянутые уже палеи, шестодневы, жития святых, богословские философские и риторические трактаты – все заимствовали сведения о заморском животном мире из «Физиолога». Конечно, это были сведения, согласные с учением церкви и годные для истолкования христианского символизма, как увидим ниже, чрезвычайно натянутого.
14
«Шестоднев» – популярное в византийской и древнерусской письменности богословское сочинение, направленное против физических теорий «еллинских мудрецов». Шестодневы состоят обычно из 6 трактатов (по числу дней творения мира) и, комментируя библейское учение о происхождении вселенной, сообщают разнообразные сведения (с христианской точки зрения) по естествознанию. Шестодневы были известны уже в IV веке. «Толковая палея» – изложение ветхозаветных мифов, сопровождаемое толкованиями и обличением иноверцев. Известна в списках уже с XIV века. «Сказание (слово) о птицах» – старинное произведение русского народного творчества, в котором в символической форме трактуются некоторые вопросы религиозной морали, а главным образом проблемы крепостного быта (леность, воровство, пьянство, крепостной гнет и бесправие). Безысходной горечью наполнены стихи «Сказания» о вечном рабстве «малых птиц», о насилии и лихоимстве, которые творят над ними господа – «птицы великие». Уже в XVI веке церковь и власти преследовали людей за чтение этого произведения.
15
Азбуковники – русские энциклопедические словари XVII века, ведущие свое начало от словарей, появившихся еще в более раннюю эпоху русской литературы, содержали сведения по философии, истории, мифологии, географии,
Оказал «Физиолог» влияние и на устные народные предания, он породил многие суеверия и веру в нелепые вымыслы. Басни о ките – держателе Земли, о ехиднах, порождающих драконов, о василисках, единорогах перешли на русскую почву из Византии вместе с «Физиологом». Эта книга причастна также и к возникновению поверья о русалках.
В дохристианской славянской мифологии, кажется, совсем не фигурируют рыбохвостые девы. Легенды о них проникли на Русь вместе с «Физиологом» и лишь позднее приняли здесь чисто русскую самобытную редакцию. Первоначальные нити происхождения легенды о рыбо-девах, как увидим ниже, ведут из Византии еще дальше в глубь веков и азиатского континента – в Вавилон.
Влияние «Физиолога» на художественное оформление христианских легенд было еще более значительным, особенно на Западе. Чудовища, мучившие и искушавшие святых, фантастические существа, помогавшие им в пустынях, грезившиеся в видениях, впервые произведены на свет фантазией безвестных авторов «Физиолога».
В библиотеках Европы хранятся многочисленные рукописи, составленные в IX–XV веках, – излюбленное чтиво средневекового обывателя. Это бестиарии – рассказы о животных. Рядом с действительными существами (с прибавлением самых нелепых о них басен) описаны здесь сказочные и фантастические звери и птицы. Почти каждая глава бестиариев начинается словами: «Физиолог» говорит…» или «Физиолог» учит…»
Вот как знаменит был в стародавние времена этот «Физиолог»!
Церковь редактирует античного «Брема»
Популярностью своей «Физиолог» обязан не христианским отцам церкви, немало потрудившимся над его богоугодным оформлением. В основу «Физиолога» положены рассказы о животных какого-то античного – греческого или римского – автора. Некоторые старые тексты «Физиолога» называют его творцом Аристотеля. Бесспорно, исследования Аристотеля и его последователей были частично использованы составителями «Физиолога». [16] Но настоящий автор этого сочинения остается все-таки неизвестным. Тем не менее эта книга была настолько популярна в древности, что христианская церковь не смогла изъять ее из употребления, как многие другие запрещенные ею языческие сочинения. Тогда отцы церкви решили по-своему отредактировать любимую народом книгу, приспособить ее к целям своей пропаганды. Описание каждого животного было искусственно привязано к какому-нибудь библейскому мифу и снабжено символическим толкованием в христианском духе. Получилась несуразная смесь из натуралистических описаний и христианских нелепостей.
16
Слово «физиолог» тоже впервые встречается в сочинениях Аристотеля. Философ обозначает им исследователя природы, который интересуется не только внешними явлениями, но и проникает в сущность вещей.
Церковная редакция книги завершена была во II – начале III века нашей эры. Сочинение о животных – своего рода «Брем» античной древности – превратилось в сборник христианских нравоучений. Описания истинных и мнимых свойств животных служили теперь лишь в качестве примеров для аллегорически-символического толкования библейского учения. «Физиолог» из врага превратился в союзника церкви и стал отныне энциклопедическим справочником в руках христианских проповедников.
Уже в конце I века Климент Римский прибег к авторитету «Физиолога», доказывая возможность воскрешения мертвого тела Христа. Он указывал на пример птицы феникс. Доводы Климента повторили позднее другие богословы – Тертуллиан (150–230 годы нашей эры) и Амвросий (IV век). Иероним (331–420 годы нашей эры) пользовался в своих богословских сочинениях заимствованными из «Физиолога» образами сирен. Не горящая в огне «ящерица» саламандра доказывала в теологических спорах истинность библейского рассказа о трех отроках, оставшихся невредимыми в «пещи огненной» вавилонской (книга Даниила). Единорог стал символом воплощения Христа, горлица – целомудрия и мистического брака Христа с невестой своей – церковью.
Фантастическое дерево перидексион есть, видите ли, образ святой троицы, а гидра, ихневмон и олень олицетворяют победу Христа над дьяволом.
Мало того, что христианская символика была, что называется, за уши притянута к некоторым свойствам описанных в «Физиологе» животных, большею частью сами свойства не имеют в природе никакого реального образа и подобия.
Но научной зоологии в те времена не существовало, а люди веками верили в танцующих в огне саламандр и в бессмертных фениксов, в василисков, убивающих одним своим видом, и в других фантастических созданий, которые служили богословам для доказательства истинности их учения.
Мраволев, олень – враг змеи и птица феникс
У современного читателя наивные басни «Физиолога» вызывают лишь улыбку. Особенно забавно звучат христианские сентенции в конце каждой главки.
Вот лисица. Всем хорошо известный зверь, но «Физиолог» учит, что лисица очень хитра и лукава. Когда проголодается, ищет место, покрытое соломой, или валяется в пыли и ложится на спину. Она не оглядывается вокруг и затаив дыхание надувается. Птицы, принимая ее за мертвую, слетаются клевать ее труп; но лисица, наоборот, их пожирает и потешается над своими врагами. «Так точно и дьявол употребляет как орудие свое чрево, и тот, кто к нему приближается, умирает».