Тропою Толтеков
Шрифт:
Но любоваться этой картиной времени не было. По своему опыту Женя понял, что вершина пирамиды находится уже на втором уровне астрала и Косте грозит серьезная опасность. Его подопечный специалист по индейцам, то ли из упрямства, то ли просто не расслышав, пер сзади, как танк. Женя уже в панике прокричал:
– Остановись, тебе говорят! – и сообразил, что тот и действительно, не слышит, так как со второго уровня на первый не докричишься – хоть все горло порви. Женька рванул назад, но было уже поздно: Костя вдруг влепился в невидимую стену. Оказавшись рядом с напарником по поискам индейских богов, незадачливый проводник облегченно вздохнул. – Слава, уж не знаю, какому богу – здесь
– А что это за препятствие? – озадаченно пробормотал Костя, ощупывая невидимую стену.
– Я теперь понял всю петрушку. Вершину пирамиды оставили на втором уровне, а здесь только ее изображение. Поэтому-то нам и надо оттуда звать Пернатого Змея.
– А как же я туда попаду? растерянно спросил Костя.
– Есть способы… неопределенно ответил Женька и мысленно охватил Костю барьером от астрала. – Попробуй еще раз подняться.
Профессор пожал плечами и снова приготовился таранить лбом пустоту. Однако ничего не произошло, вернее, произошло то, что он спокойно прошел наверх.
– Тормози! У меня не так много сил, чтобы долго тебя здесь удерживать. Вспоминай и зови своего бога.
Костя послушно прикрыл глаза и замер на ступеньке пирамиды. Спустя совсем немного времени он открыл их и удивленно посмотрел наверх – с самой вершины пирамиды спускался невысокий молодой человек индейской национальности, одетый в простую холщевую одежду.
– Он сразу откликнулся! – обрадовано шепнул Костя. – Смотри, он нисколько не изменился. Точно такой же, как и в моем сне.
Тем временем, юноша быстро спустился к гостям пирамиды и радостно приветствовал их:
– Константин, как я рад тебя видеть здесь в целости и сохранности! Я вижу, ты все-таки выполнил мою просьбу. А как зовут твоего спутника? – юноша, обнял своего старого знакомого за плечи и по-европейски протянул руку второму собеселнику для пожатия.
– Женя, - представился гость и добавил. – Я собственно, тот, кому передал ваши слова Костя.
– Да-да, я уже понял. Но что же мы здесь, пройдемте ко мне в гости! И давайте, я возьму в свои руки защиту. У Вас не так много сил.
– Понимаете, мы спешим… - замялся Женя, но радушный хозяин не дал ему договорить:
– Не беспокойтесь об этом. Сейчас поднимемся на третий уровень, и время в реале для нас остановится. Я так давно ждал вас, что не премину случаем побеседовать. Да и Константину, думаю, будет интересно кое-что узнать.
Реальность вокруг подернулась дымкой и совсем исчезла на некоторое время. Вместо этого словно проявилась другая панорама: они стояли на площадке совсем небольшой пирамиды, спускающейся ступеньками к полю для игры улама. Вокруг был небольшой акрополь, возвышающийся над небольшим городком, со всех сторон окруженным джунглями.
– Это Толлан, но не тот, который в пирамиде ацтеков, а особый, расположенный на третьем уровне. Здесь любит проводить время вся наша божественная братия, вдали от суеты, как реала, так и миров больших пирамид.
– Я узнаю это место! – вдруг воскликнул Костя. – Неужели полсотню лет назад я лежал на краю этого поля для игры в мяч?
– Да, ты прав, только это было на первом уровне астрала. Но пройдемте, присядем в тени. Оттуда прекрасный вид на долину, - и вечно молодой бог приглашающим жестом указал на столик с креслами, стоящими в тени широкого портала храма.
Пока они шли, Константин не удержался и спросил:
– А как поживает Чиракан?
– Веселая и прекрасная Чиракан перепархивает с места на место, впрочем, как и все мы, ответил Пернатый Змей.
– Да, мы совсем забыли: нам помог Вас найти и передавал привет один монах, некто по имени Тескатлипока… - вспомнил Женя, но не смог докончить фразы, так как молодой Змей прыснул со смеху:
– Ой, не смешите! Слышал бы сейчас мой названный братик, как его величают – захромал бы от обиды на вторую ногу!
– А вы с ним не очень дружите? – гость продолжил косить под наивного туриста.
– Тут сложная и долгая история, - сказал, усаживаясь в одно из кресел, хозяин. – Понимаете, у нас переплелись в тугом клубке надежды и чаяния душ нескольких различных культур, во многом схожих, но во многом и отличных. Соответственно в астрале образовался целый спектр пирамид, причем большая половина которых тяготеет к инферно. И вы знаете, почему…
– Нет, я не очень в курсе… - промямлил Женя, стыдясь своей неосведомленности.
– Меня многие индейские народы считают одним из творцов их мира. Но на самом деле творец реала один, а мы скорее его представители – нагвали, с одной стороны отражающие представления своих почитателей о сверхчеловеческих силах, а с другой – пытающиеся хоть как-то влиять на наших подопечных отсюда.
– Значит, вы все-таки ангелы по своей природе?
– Самые старые божества, вроде меня – да, но многие поднялись с Земли. Так вот моя история грустна: я с другими ангелами пытался взращивать семена творчества и гуманизма, развитие которых достигло пика у толтеков. Тогда-то я и решил инкарнировать, чтобы окончательно отвернуть тропу толтеков от инферно и перенаправить сюда, в небесный Толлан. Я уже почти утвердил толтеков в мысли, что человеческие жертвы не только напрасны, но и ввергают их души в преисподнюю. Но, к сожалению, мой черный двойник Тескатлипока все погубил. Он устроил мятеж сторонников ритуальных убийств, и я был изгнан. Он добился своего: основная тропа толтеков продолжала идти в инферно. А я проиграл. И только небольшая часть бежавших со мной индейцев осела в разных частях Мезоамерики. Это был пик индейской культуры. Потом пришли ацтеки, построили Теночтитлан, но душа цивилизации была погребена под горами трупов. По иронии судьбы, ацтеки приняли нас с Тескатлипока чуть ли не за братьев. Вот и приходилось иногда вместе к ним выходить. Мы не имеем ненависти друг к другу, но наши цели противоположны: он работает на инферно, а я на астрал. Он более успешен на Земле, я – здесь. Очень многие души идут в небесный Теночтитлан или Толлан через инферно, постепенно дорастая здесь до осознания роли творчества и свободы.
– Сколько же в астрале Теночтитланов? – вдруг дошло до Жени.
– Даже не знаю, - ответил Кецалькоатль. – Например, Теночтитлан Отраженного Реала нельзя считать индейским миром – это просто часть современного Мехико и мексиканской культуры. Пусть даже размеры этих городов сопоставимы – по паре десятков тысяч населения. Инфернальный Теночтитлан не меньше небесного, но страшен в своем воплощении. Я туда почти не наведываюсь, хотя меня и вынуждены там терпеть, как терпим мы их богов у нас. Того же Тескатлипока вы видели – он как раз оттуда. Существует еще наверно множество других, игрушечных Теночтитланов, в которые я не заглядываю, но это не важно. Тот небесный мир индейцев, через который вы меня нашли, объединяет разные культуры, и вы можете путешествовать из Теночтитлана в Толлан, а оттуда в Майяпан или Яшчилан. Но существуют отдельные пирамиды майя, мицтеков, ацтеков, инков и множества других народов. Зачастую они закрыты для астральных путешественников. Инфернальные миры тоже разбиты в соответствии с культурами, которые их питают, или питали. Но хватит об общем, давайте лучше, обсудим наши дела.