Троянская война
Шрифт:
— Значит Патрокл все-таки решил и дальше сражаться, — нахмурился Пелид. — Вроде бы уже не пылкий юноша, а увлекся и забыл, что ему было велено. Вернется, надо будет высказать ему свое неудовольствие, и возможно, стоит урезать его долю в сегодняшней добыче. Хотя, конечно, надо признать, бьется он превосходно. И на его месте я бы тоже не стал останавливаться, видя бегущего врага!
Ахилл приказал принести ему вина и принялся ждать вестей. Вот в лагерь вернулся слуга Патрокла. Он вошел в ворота, высоко подняв доспехи Сарпедона, чтобы все сразу увидели доблесть его господина. Разумеется, слугу мгновенно
Ахилл, хоть и был рад победе, но при этом с раздражением подумал, что битву выиграл Патрокл, но плоды этого успеха достанутся Агамемнону.
— Эх, надо было ему остановиться на границе лагеря, и пусть дальше дрались бы одни микенцы со спартанцами. Теперь же на равнине дерутся почти все цари и герои, но большая часть простых воинов — это мирмидонцы. Они понесут большие потери, а славу и трофеи придется делить между всеми вождями. Вот и получается, что в очередной раз ванакт загребает жар чужими руками.
Вдруг, поднимая облако пыли, в лагерь примчалась колесница, которая, не сбавляя скорости, промчалась в главные ворота, а потом повернула к стоянке мирмидонских судов. Колесница Патрокла! Но в ней лишь один возница, по виду которого Ахилл понял, что тот везет дурные вести. Оставалось лишь гадать, убит или только ранен его хозяин.
— Беда! Гектор! Убил! — возница сорвал голос и беззвучно разевал рот, силясь окончить фразу.
— Кого? — рявкнул Ахилл, уже понимая, каким будет ответ.
— Патрокла! Наши отступают и несут тело сюда. Троянцы атакуют и скоро будут здесь!
Осознав потерю, Ахилл выл по-волчьи, и слезы ручьями текли из его глаз. Двумя руками зачерпнул он пепел и посыпал голову, а потом рвал на себе волосы.
Почувствовав боль сына, из морских глубин вышла его мать, окруженная нереидами. Сев рядом с сыном, гладила она его по голове и плечам, стараясь успокоить.
— Что случилось? Расскажи, почему ты безутешен, ведь исполнил Зевс твою просьбу? Бой дошел до кораблей, и молит ванакт тебя о прощении.
— Да, все так, но мало мне радости от этого. Погиб мой Патрокл, который был мне дороже собственной головы. Из-за меня он погиб. Ведь я сам отпустил его и даже дал мои доспехи, чтобы приняли его за меня. Вот и приняли. Теперь Гектор снял с его мертвого тела эти доспехи! Он израненный погибал, а я не пришел ему на помощь. Как мне с этим теперь жить?
Рвался герой идти мстить, но остановила его мать, узнав, что остался Пелид без доспехов.
— Подожди! Обещай не вступать в бой, пока я не вернусь!
— Откуда вернешься?
— Я лечу к Гефесту, чтобы он выковал тебе новые доспехи. Завтра на восходе я сюда вернусь с ними.
— Хорошо.
Исчезла богиня, отправившись к божественному кузнецу, а отступавшие с телом Патрокла ахейцы достигли лагерного частокола. Возможно, снова ворвался бы Гектор в лагерь, но вышел на вал Ахилл. Постаралась Гера, разлила над головой героя золотое сияние, оплела его волнами своей силы, подобной пламени огня. Подняв эгиду, встала за спиной героя Афина, и в тот миг казался он врагам страшнее самого Кронида. Не решились они испытать на себе жгучую ярость Пелида и отступили.
Смерть Гектора
Спорили командиры троянцев, стоит ли завтра снова напасть на ахейский лагерь или лучше увести войска в город и встретить греков, стоя на стенах. Настаивал Пулидамант, что нужно защищать город, ведь тогда придется врагам штурмовать неприступные стены, теряя множество воинов прежде, чем смогут они добраться до троянцев.
Однако встал Гектор и сурово ответил:
— Все с тобой понятно, ты хочешь вернуться и спрятаться. Видно, мне одному надоело отсиживаться за крепостными стенами? Тогда подумайте вот о чем: раньше Трою называли золотообильной, а сегодня казна города опустела. Сколько серебра отвезли мы во Фригию, сколько сокровищ отдали меонийцам и прочим народам, оплачивая присланные ими союзные отряды. Еще немного — и мы разоримся полностью. Так что сейчас, когда помогает нам Зевс, должны мы атаковать и сбросить врагов в море, — царевич обвел взглядом собравшихся. — Боитесь Ахилла? Если действительно решил Пелид вступить в бой, то завтра я сражусь с ним, и тогда посмотрим, так ли он неуязвим, как судачат болтуны.
Поддержали троянцы Гектора и отвергли предложение осторожного Пулидаманта. Остались они ночевать на равнине, чтобы с зарей продолжить бой.
В лагере мирмидонцев тем временем скорбели о Патрокле. Объявил Ахилл, что будет мстить, и пусть он не вернется живым домой, но Троя будет взята.
Фетида в этот час уже была в кузнице у Гефеста. Согласился божественный мастер помочь морской богине и принялся за работу. Разжег он огонь, смешал в тигле медь и олово, а потом, взяв в руки молот и клещи, стал творить. За одну ночь выковал хромец полный доспех, неуязвимый для земного оружия и на зависть всем богато украшенный золотом и серебром.
На заре принесла эти доспехи Фетида сыну, который все еще сидел над телом Патрокла, оплакивая друга. Радостно схватил герой доспех и сразу облачился в него.
Затем пошел он по лагерю, громким криком созывая вождей и воинов на общее собрание.
После того как все собрались, обратился герой к ванакту:
— Стало ли нам лучше после того как рассорились мы из-за девушки? Лучше бы она погибла, когда штурмовал я ее город, ведь сколько славных воинов отправились из-за этой распри в Аид. Гектору лишь это было на пользу. Долго будут помнить люди наш губительный раздор! Однако, как бы ни было горько, должны мы забыть о злобе и примириться. Я прекращаю на тебя гневаться и возвращаюсь в сражения. Ты же немедленно собирай армию и начнем бой.
Не вставая, ответил Агамемнон:
— Очень часто ахейцы, сердясь, обвиняли меня в произошедшем. Но на самом деле случилось все по воле богов и Судьбы. Это они ослепили мой ум в день, когда самовольно лишил я добычи Ахилла. Теперь же хочу я исправить дело и как искупление обиды, даю тебе богатые дары, которые уже перечислял тебе Одиссей. Мои слуги сейчас принесут их к твоему кораблю, чтобы своими глазами оценил ты мое раскаяние.
Так на радость греков и на беду троянцев примирились два царя. Хотел Ахилл немедленно после этого вести армию на врага, но остудил его пыл Одииссей, заметивший: