Троянская война
Шрифт:
Будь у переговорщиков больше времени, они и дальше бы рвали глотки, отвоевывая каждый золотой, однако и троянцам помощь нужна была быстро, и Мемнону деньги требовались срочно. Так что две стороны были заинтересованы договориться, и к обеду таки сошлись в цене.
Сотня за сотней подходили воины Мемнона к городу и прямо у его стен начинали разбивать свой лагерь. В саму Трою они не вошли по двум причинам. Во-первых, все равно такая орава людей не поместилась бы в кольце стен, а во-вторых, наученный долгой жизнью Приам не горел желанием видеть
Со смехом и гомоном устраивались воины на новом месте, ставили шатры и устраивали коновязи. И все это делали открыто и буквально напоказ, позволяя ахейцам рассмотреть себя во всем блеске. Самые дерзкие из воинов на десятке колесниц с гиканьем и свистом вылетели на равнину и промчались вплоть до греческого лагеря, где задирали дозорных, вызывая смельчаков на поединок. Однако Агамемнон, опасаясь ловушки, приказал не отвечать на такие вызовы.
Внезапное появление новой армии вызвало у него приступ злости на своих лазутчиков, проморгавших приход такого крупного вражеского отряда.
Вскоре в просторном шатре ванакта собрались вожди, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию.
Представшие перед глазами царей разведчики разводили руками и не могли ничего рассказать о новом враге.
— Хоть кто это такие, узнать удалось? — зло шипел Агамемнон.
— Эфиопы, какие-то, — неуверенно переминаясь на ногах отвечал долговязый микенец, ответственный за разведку
— Их вождя зовут Мемнон, — подал голос Одиссей. — Толи египтянин, толи вавилонянин. В его войске народ самого разного происхождения, но все неместные. Я купцов, что торгуют с востоком, поспрашивал, но кроме слухов ничего конкретного узнать не удалось.
— В любом случае ясно, что вместо завершающего штурма города нам предстоит очередной бой на равнине, — подал голос Диомед.
— И боюсь, что одним сражением дело не ограничится, — ответил Нестор, — Может, послать к этому Мемнону послов и попытаться перекупить его?
— Послать-то можно, только чем платить будем?
— Пообещаем долю в добыче от взятия Трои, если перейдут на нашу сторону!
— А самим тогда что останется?
— Да и не согласятся они, — заметил Одиссей, — Приам наверняка уже отсыпал им серебра, а мы только обещать можем.
— Значит, будем драться, — Аякс одним глотком осушил кубок. — Мало что ли мы варваров уже перебили за эти годы? Одним царьком больше, одним меньше… Мемнона убьем, а его козопасы сами разбегутся.
— Я бы не был так самоуверен, — возразил Диомед. — Я смотрел, как они разбивают лагерь. К нам в гости пожаловали совсем не козопасы. Точнее говоря, не только они. Там много колесничных бойцов, а значит, есть и пехотное прикрытие из опытных бойцов.
— Я больше скажу: как минимум у троих из тех, кто сегодня задирал наших часовых были хеттские клинки, — мрачно сообщил Менелай.
Несколько человек смачно выругались от такой новости. И их можно было понять. Дорогое и очень качественное оружие из железа могли позволить себе лишь профессионалы, и профессионалы очень небедные. Выходит, мало того, что число врагов вдруг выросло чуть ли не вдвое, так еще как на зло пришельцы смертельно опасны.
— Это были лучшие из них, — произнес Нестор, — у остальных наверняка и оружие похуже, и задора меньше.
— Это не простые ополченцы, — почесал голову Агамемнон. — Будет много крови и придется повозиться, чтобы их разбить. Но мы это сделаем.
— Что тут гадать? Сойдемся в бою, тогда и узнаем, какие они воины, — поддержал ванакта Аякс.
Несколько дней прошли в относительном затишье. Враги присматривались друг к другу, и лишь мелкие стычки происходили на равнине. Греки собирали в кулак все свои отряды, отправившиеся до этого добывать добычу в окрестных областях, а воины Мемнона тренировались, готовясь к бою.
Наконец настал день битвы, и вывел Агамемнон своих людей из лагеря. Не спеша сближались две армии, ведь воины берегли силы для предстоящей схватки. На фоне практически одинаково одетых и вооруженных греков подчиненные Мемнона выделялись яркостью костюмов и разнообразием используемых доспехов и щитов.
Воины сына Зари были собраны в отряды по месту рождения, чтобы было удобнее ими руководить. Первый ряд составляли силачи в доспехах из меди и кожи, вооруженные длинными мечами, которыми можно было наносить колющие и рубящие удары. Они должны были, сойдясь вплотную с врагом, сломать строй ахейских копейщиков. Во второй и третий ряд Мемнон поставил воинов с длинными копьями, которые должны были бить из-за спин меченосцев. Чтобы копьеносцы не мешали друг другу, второй ряд наносил удар от бедра, а третий, высоко подняв руки, бил на уровне головы.
За этими тремя линиями лучших воинов, призванных драться врукопашную, шли густые цепи хуже вооруженных мужчин, задачей которых было метать копья во врага, а при необходимости поддерживать ударный отряд. Мальчики-оруженосцы несли за ними целые охапки дротиков, чтобы метатели не испытывали нужды в снарядах.
Колесницы Мемнон пока оставил в резерве, который возглавил сам. Отдельным отрядом выстроились троянцы, которых вели Парис и Деифоб.
Легковооруженные пехотинцы рассыпались перед фалангой и осыпали врага дротиками и камнями из пращ. Лучники, собранные в отряды по пятьдесят человек, держались по флангам, прикрывая центр своего войска.
Видя, что ни троянские колесничные бойцы, ни Мемнон не выезжают вперед, греческие герои тоже не спешили лично в бой, предпочтя оставаться в ожидании своего часа на колесницах, стоявших сзади, за рядами своей пехоты. Так что сражение начали простые воины.
Вот две армии сблизились, и по команде своих командиров люди Менона разом метнули свои копья. Попав под такой смертоносный дождь, вздрогнули ахейские отряды, и тут же врубилась в них тяжелая пехота сына Эос. Началась резня, в которой обе армии стремились не уступить друг другу, и сперва ахейцам это удавалось. Выстроив стену из щитов и ощетинившись копьями, сдерживали ахейцы натиск врагов, которые обрушивались на них, подобно горному обвалу.