Троянский пес
Шрифт:
Я и забыл о нем. Как только вошел, оставил у порога.
Я покраснел. Признаваться было неудобно. Ношу с собой посох мага и совершенно не умею им пользоваться.
– Наверное, не следовало мне его брать с собой. Он внушает встречным неверные представления о моих способностях.
– Ты не можешь его настроить? – с пониманием спросила Айла.
Я кивнул и покраснел еще больше. И с чего бы, спрашивается? Спроси меня о посохе кто другой – отделался бы шуткой или многозначительной тирадой.
– Я тоже не могу, – огорчилась Айла. – Слушай,
Я пожал плечами. Почему бы и нет. К тому же будет повод, чтобы увидеться с Айлой еще раз.
– И куртку свою оставь. Если можешь, – Айла покраснела.
Зачем ей моя куртка?
– Хорошо.
Погода стояла теплая, и походить недолго без своей замечательной кожаной куртки, сделанной на заказ, я вполне мог.
Мы так увлеклись беседой, что не замечали, как летит время. День уже давно перевалил за половину. Вскоре на дворе раздалось конское ржание, и в дверь постучал кучер купца Плаунта. Пора было возвращаться в Тьери. Опять в Тьери. Еще на один день. А планировали заехать всего на минуту. Бросить все и бежать? Как-то это совсем некрасиво. И потом, вот уехал бы я вчера и что? В моей жизни не случилось бы одного события, которое стало для меня неожиданно важным, – я не повстречал бы Айлу.
Айла немного печально улыбнулась:
– Приезжайте завтра. С превращением Дима я помочь не могу. Но и совсем без помощи вас не оставлю.
Оно поманила кучера и что-то зашептала ему на ухо. Тот кивнул и обратился к нам:
– Прошу. Фрея приехать не смогла, но я отвезу вас, куда скажете.
Что ж, содержателю кабачка придется терпеть наше присутствие еще один день. Я ему не сочувствовал – содрать плату за неделю, а потом надеяться, что постояльцы уберутся как можно быстрее… Это плохой тон. Он сэкономил на нашем обеде, и на завтраке, кстати, тоже. Вот пусть этому и радуется.
Однако кабатчик был не очень рад. Он сморщился, как от съеденной редьки, но протестовать не стал. Это было бы уже верхом неприличия.
– Не переживайте, любезный, – успокоил я его. – Завтра утром мы точно уедем. А чтобы у вас не оставалось сомнений, прикажите своему слуге с утра запрячь лошадей в наш фургон.
– Бартик, ты слышал? С утра подготовь к поездке фургон господ постояльцев, – крикнул кабатчик, улыбаясь, будто выиграл приз.
Слуга выглянул откуда-то из-под лестницы и пробурчал:
– Слышал я, слышал, не глухой. Опять вставать ни свет ни заря.
– Лошадей покормишь, оси у фургона смажешь, – распорядился я. – Вот, держи за труды.
Подброшенная мной серебряная монета исчезла в руке Бартика с потрясающей быстротой. Оказывается, и он может быть шустрым, когда захочет.
– Мы поужинаем в поселке, – добавил я. – До вечера еще есть время, хотелось бы немного пройтись.
– Зачем нам куда-то проходиться? – ворчал Дим, шествуя рядом со мной. – Могли бы остаться в комнате и набраться сил перед дорогой.
– Ты можешь вернуться и поспать, а
– Дело? Какое дело? Если дело, то совсем другое дело.
– Важное. По крайней мере, для меня. Я хочу купить Айле подарок.
– Почему же Айле? – удивился Дим. – Фрее.
– Зачем же Фрее? Айле.
– А Фрея?
– Если хочешь, покупай ей подарок сам.
По-моему, вполне логично.
– А деньги? Ты дашь мне денег?
– Разумеется, дам, – я потряс совсем уже нетолстым кошельком. – Во-первых, ты мой друг. И потом, граф заплатил за то, чтобы мы оба не ходили в Зарлин. Так что ты имеешь законное право потратить часть денег на подарок. Только в разумных пределах. Нам надо оставить что-нибудь на дорогу.
Что есть разумные пределы? Должно быть, это зависит от разума, их устанавливающего.
Мы шли по центральной улице поселка в поисках подходящей лавки.
– О, смотри, Альберт, какое красивое жемчужное ожерелье, – мой друг потащил меня к лавке.
Выбор неплох, вот только… За вещицу запрашивали втрое больше денег, чем было у нас.
Я отвел Дима в сторону:
– Друг мой, ты совершенно не умеешь выбирать подарки.
– Да? – удивился Дим. – А мне показалось, что ожерелье красивое.
– Не могу с тобой не согласиться. Но дело совсем не в этом. Бери пример с того же купца Плаунта.
Дим кивнул, пример был хорош. Знакомство с Плаунтом оставило у него самые приятные впечатления. Не считая головной боли от неумеренного потребления наливки.
– Как он выбрал подарки? – продолжил я.
– Как?
– Они не слишком дороги, но пришлись нам по душе.
– Это точно, – подтвердил мой друг.
– Вот, то-то и оно. Это – высокое искусство выбирать подарок.
– А это искусство?
– Несомненно. Дело не в том, чтобы удивить лицо, принимающее подарок, высокой стоимостью дара. Важно подобрать вещь, которая была бы приятна.
– Да. Ты, несомненно, прав, – согласился Дим. – И что же ты посоветуешь?
– Давай посмотрим, что еще здесь есть.
Мы вернулись в лавку, торгующую жемчугом. Иные милые безделушки в ней тоже присутствовали.
– Что ты скажешь, к примеру, вот об этой броши? – спросил я.
Вещица была хороша. Небольшая жемчужина в изящном серебряном плетении. Я бы купил ее для Айлы, если бы не решил еще ранее, что именно я ей подарю.
– Гхм. А что, мне кажется, Фрее она подойдет.
– Подойдет, подойдет, не сомневайся.
– Решено, беру. А что выберешь ты?
– Я хотел бы подарить Айле кольцо.
Да простит меня Айла, не без намека. Вполне может статься, что здесь кольцо не является тем символом, которым служит у меня дома. Пусть так, подарить мне хотелось именно его. И, конечно, оно должно быть с жемчужиной. Именно поэтому я охотно свернул к этой лавке, торгующей жемчугом. Камень, мне кажется, смотрелся бы на руке Айлы не так хорошо. Вот речная жемчужина – то, что надо. Жемчужина речная для жемчужины моего сердца.