Тройная игра афериста
Шрифт:
Рассказ ее не был для меня особенным открытием.. Но лично я с малолетними проститутками сталкивался впервые, мне была интересна ее реакция на это занятие, ее восприятие реальности. Социальная сторона тут не представляла интереса, и, как я ожидал, оказалась стандартной историей ребенка из бедной семьи без отца, попавшей на примету какому-то сутенеру.
Он снабжал ее зазывной одеждой, обеспечивал, по ее словам, охрану, отнимал большую часть заработанных денег, а контроль за ее деятельностыо, как я понял, осуществлял, в основном, тот мальчишка, ее одноклассник. Он и свел ее с
– Какого же ты щенка хочешь?
– спросил я, чувствуя себя более уверенно в знакомой стихии.
Девчонка оказалась образованной в области кинологии. В беседе о собаках она отбросила кокетливо дурашливый вид, с ней стало приятно общаться. Мечтала она о миттельшнауцере, что говорило о серьезном выборе. Несмотря на маленькие размеры, собаки этой породы отличаются суровым характером и большой активностью. Они фанатично преданы хозяину, хотя и самолюбивы.
K своим "постельным" обязанностям Саша относилась, как к неприятным, но обязательным процедурам у врача. Поддерживало ее то, что после приобретения щен ка эти "процедуры" должны были прекратиться. На сегодня она уже накопила 200 долларов.
– На птичьем рынке будешь покупать?
– спросил я.
Нет, она в этом вопросе была обстоятельной: в клубе, в секции шнауцеров ее знали и обещали щенка из осеннего помета.
Мне ужасно хотелось дать ей денег, но это был ненужный жест слюнтяя, а положение мое в будущем было расплывчатым. Я решил подумать, попросил ее зайти завтра с утра, намекнул, что, может, помогу со щенком, проводил до метро, а сам пошел в ближайшее кафе и мрачно напился.
Утром, естественно, голова раскалывалась, во рту - будто медведь насрал, настроение соответственное. Я наскоро оделся и доковылял до пивного ларька. Первую кружку выпил залпом, вторую начал смаковать. Думать не хотелось.
Какой-то бродяга, тронул меня за рукав. Бич был одет в выцветший китель.
– Земляк, - сказал он хрипло, - похмели, а.
Я пригляделся. Что-то в этом опустившемся человеке еще жило. Используя нехитрый прием общения с бичами, я спросил:
– Не узнаешь, что ли? Совсем запился?
Тот всмотрелся:
– Что, служили вместе, что ли?
– Ну.
– Тебя и не узнать, - оживился бич, - нет, чтоб стареть, наоборот, молодеешь.
Он не узнал, но играл узнавание. Это мне и было нужно.
– Молодею, - сказал я, - пить не надо, тогда и стареть не будешь. Ты по-прежнему один?
Это был важный вопрос. Сейчас прояснится - нужен ли он мне вообще.
– Один. Хату еще не отобрали. Хочешь, пойдем ко мне? Угостишь по старой памяти. Ты-то, я вижу, гладкий. Ушел из армии?
– Нечто в этом роде. Сейчас, тачку поймаю...
Я усадил бича в машину. Шофер покосился на него недовольно. Тормознули у магазина, я набрал выпивки и закуски.
Бывший военный жил на Красной Пресне, в старом доме. У него оказалась большая квартира из двух комнат с высочайшими потолками. Всю меблировку составляли продавленный диван, раскладушка, колченогий стол и несколько табуретов. В квартире пахло плесенью и пылью.
– Прибери хоть немного, - сказал я; вынимая припасы.
– Дай сперва похмелиться, трясет всего.
Я налил в захватанный стакан вина, открыл бутылку пива. Старлей пил трудно, чуть не срыгнул. Через минуту лицо его ожило, посветлело, движения по теряли судорожную скованность.
Третья стадия, - подумал я.
– дальше последуют больницы, а потом кладбище. Но хата его мне могла бы пригодиться, если она не на учете у милиции. Да и документы этого вояки мне бы не помешали.
– Девочки есть знакомые?
– спросил я , наливая немного вина и себе.
– Гулять так гулять.
К моему удивлению телфон оказался действующий. Старлей позвонил кому-то и сообщил, сияя:
– Будут! Мать с дочкой. Дочка тоже порется ништяк.
– Тебя менты не тревожат?
– Да нет. Я дома тихо себя веду, не вожу никого. Квартиру потерять - все тогда, конец.
– Понимаешь! А документы чистые?
– Что ж им грязными быть? С собой не ношу. Пенсия есть махонькая. А за телефон сосед платит. У нас с ним дубликатор, ему телефон нужен.
– Кто такой, сосед-то?
– Бизнесмен вроде тебя.
Пришли "девочки", которые оказались потрепанными бабами неопределенного возраста. Трудно было поверить, что одна из них дочь, а вторая - мать, Разница угадывалась только по фингалу под глазом дочери. Выпили. Бабы похлопотали, навели относительный порядок, даже пол протерли. На меня они смотрели алчно, все пытались напоить. Но вскоре вырубились вместе с хозяином. Из их несвязных разговоров я выяснил, что капитан, черт знает за что или почему выдворенный из армии, действительно человек тихий и на учете у милиции его хата скорей всего не числится.
Я загрузил женщин на диван, старлея - на раскладушку. Потом нашел под диваном пакетик с документами - кроме паспорта и военного билета, там были абонементная книжка квартиросъемщика с вложенным в нее ордером и запасной ключ от квартиры. Алкаши спали крепко, но я влил каждому в рот по сто граммов водки, после чего спустился вниз и зашел в фотоателье.
Там я прошел прямо к автомату, который выдал фотографии на паспорт и военный билет за пять минут. Забежав еще в аптеку и канцтовары, я вернулся в квартиру, вновь освидетельствовал спящих, достал пипольфен и просунул каждому по две таблетки на корень языка, залив вином, которые те, несмотря на сон, глотали исправно. Рефлекс у них был отработан долгой практикой.