TRP
Шрифт:
— Но ты за войну, Кент?
— Наверное, да. Но больше всех войны хотят рипстеры.
— Это просто расизм, тупой, чисто биологический. Вечная ненависть людей и рипстеров, и она в крови у этих народов. Тут ничего нельзя не изменить, но разве это относится к протам? Проты не агрессивные, по крайней мере кажутся такими. Настоящего расизма к нам, или с нашей стороны нет и не было, и это не наше дело. Война людей и рипстеров, если к тому будет идти, сама начнётся, а сейчас затишье.
— Но нужно ли нам это затишье?
Эпилог
Вот и сказке конец, а что ещё дальше? Это уже отдельный рассказ, а в самом TRP дальше ничего интересного, правда, может это мне так кажется. Куда ещё? Все эти кассетные скандалы, компроматы, борьба за власть, военные операции…
Клан притих, конечно не пропал полностью, но его здорово придавили, и власть в NUR теперь стала более законной. Новый президент был человеком честным, и ко всей грязи прошлого никакого отношения не имеющий. Состоялось собрание ОЗОН; люди с рипстерами подписали несколько соглашений, по торговле — в пользу людей, а в остальном права народов уровняли (раньше рипстеры на Земле не имели таких прав, как люди). Голливуд уже настроили на пропаганду дружбы двух рас; главными героями фильмов стали человек и рипстер, вместе борющиеся со злом.
— Расизм — это дело особое, — толковал Чип Дэвиду, когда они вдвоём сидели в степи на вершине холма. Был уже август, и всё бескрайнее поле было покрыто высокой сухой травой, шелестевшей на ветру под тусклым солнцем. Шло к вечеру. — Рипстеры сбросили давление, расизм ослабел, и не причём здесь все моралисты, передачи и голливудские фильмы.
— Наверное, ты об этом уже написал в своей последней книге? — спросил Дэвид.
Чип сходил за книгой, новой, вышедшей только месяц назад, но уже ставшей скандальным бестселлером. Скандалы — это по части людей. Книги, авторами которых были проты, во времена Клана у людей не печатали. На Родине Чипа знали очень многие, вручили ему даже две престижные премии, поэтому именно его решили напечатать у людей — там и начались скандалы. Сама книга — рассказы о исторических событиях, в которых Чип сам принимал участие. Писалось про Клан, про Дэвида, про Рэндэла, про то как после войны в Африке Рэндэлу в конце концов выдвинули обвинение и навсегда сослали на далёкую планету. Причём Рэндэл сдался сам, хотя мог бы и скрыться, но тогда посадили бы Кента и остальных. Чип в книге писал, что сам бы никогда так, как Рэндэл, не поступил. А ещё вся книга заполнена его размышлениями и комментариями, почему было так, а не так, и кому от этого хорошо, а кому плохо, и как на всё смотрит сам Чип. В последней главе он написал новый для людей взгляд на жизнь. Книга была чисто человеческой, и у протов популярной не стала — Чип описывал ясные истины, понятные каждому. Теперь он показал их людям, показал другую жизнь, другой взгляд на мир. В общем, это рассказ протосса о жизни протоссов, о культуре протоссов на фоне серьёзных мировых событий.
— Так что, Чип, думаешь конец расизму?
— Нет, конечно.
— Никогда?
— Никогда не говори никогда. Искусственный интеллект и сейчас не знает расизма, может и чей-то народ к этому придёт. В вопросе расизма биолог часто понимает больше, чем психолог или какой-нибудь моралист. Это видно на любом историческом примере — жёлтые и белые, чёрные и белые, евреи, кавказцы, арабы…
— Причём тут биология?
— Потому что та же психология и мораль основываются на биологии.
— Это как?
— Вот в компьютере, например, есть языки программирования, а есть машинные коды, на которых они основываются, поэтому, когда пишешь программу, нельзя забывать об этом. Мораль и биология, язык программирования и машинные коды… не совсем удачный пример, но ты понял? Расизм — это что-то вроде природной борьбы за выживание, вечной конкуренции разных видов, только на более высоком уровне. Вот смотри, живут где-то далеко тирийцы, и ты их в своей стране, скажем, во Франции, вообще никогда не встречал. У них интересные традиции, обычаи, культура, и они тебе нравятся. Ты пригласишь к себе одного из них, он окажется нормальным парнем, или можешь жениться на тирийке — всем окружающим это будет интересно. Они тоже полюбят армянскую культуру, сами даже съездят, как туристы, в Тирию, и так далее. Всё хорошо, нет расизма! Тирийцев я взял так, для примера, потому что так же само было бы в любой стране, и с любым народом. Никакой угрозы для французов, как для народа, нет. И это до тех пор, пока ничего плохого чужой вид не делает. А потом за одним тирийцем в хорошую жизнь приезжает ещё двадцать. Это ещё ничего, французы на это смотрят нормально. Потом ещё сотня. Тирийцы уже открывают торговлю, французы работают в их фирмах только уборщиками, а на высокие должности тирийцы пускают только своих. Интересная культура уже не нравится — у французов тирийцы ничего брать не хотят, говорят только на своём языке, мечети кругом построили! Живут тоже отдельно, развиваются, богатеют, живут за счёт французской земли, помогают друг другу и быстро плодятся. Вот это уже никому не нравится, и начинается расизм. Это есть у каждого животного, у всех видов, борьба за территорию, захват новой. Животные метят свою землю, не пускают чужих, некоторые агрессивные виды всё равно вытесняют их, начинается вражда. Законы людей слишком гуманные, они это плохо предусматривают, поэтому каждый народ борется по-своему, иногда приходится специально вводить новые законы.
…расизм возникает и по другим причинам, и чёрных можно не любить только за то, что они хорошо бегают, играют в баскетбол, становятся чемпионами в боксе или просто непомерно плодятся.
Почему никогда не было ненависти к протоссам? Ведь на деле они куда опаснее, чем кто-либо ещё. Просто делают они всё очень медленно, в торговлю не лезут, к людям не лезут, способствуют улучшению экологии, но именно они уже захватили 55 % всей суши, и как-то совсем незаметно. А рипстеры лезут к людям в открытую, люди так же лезут к ним.
Чип замолк и Дэвид посмотрел по сторонам. Было тепло. Оранжевое солнце спускалось к горизонту и скоро должно было скрыться за далёким холмом, таким же жёлтым, как и вся степь. Справа от них текла небольшая речка, и на её берегах росло немного зелёной травы, начинали квакать лягушки. «Пусто, и никого больше нет в этой степи, только грусть, и какая-то она приятная…» — подумалось Дэвиду. Они оба сидели спиной к солнцу. Тёплый сухой ветер с тихим свистом дул сзади и тихо шелестел сухой травой. Две тени медленно росли и спускались с холма, становились всё длиннее, потом пропали. Рядом несколько воронов. Дэвид опустил ноги на сухое сено и почувствовал тепло. Наступал вечер и стающий прохладным воздух обдувал его всего, постепенно охлаждая тёплую землю и траву.
Так они просидели почти до полной темноты, пока на горизонте не показались два силуэта — степные протоссы.
— Смотри, это Амета, — сказал Чип, — пошли, Дэйв, пошли туда, ночью в степи будет много народу. Побежим?
Оба сорвались с места и на всей скорости полетели вперёд. Где-то выли волки, было темно и только один тусклый огонёк указывал дорогу, где из-за холма в небо уже били лучи красных фонарей.
Из книги Чипа:
«Человек, в чём смысл твоей жизни? Или ты никогда не думал об этом, как о глупом вопросе? Об этом ещё можно судить в зависимости от того, как ты смотришь на жизнь. Если ты верующий и живёшь, стараясь соблюдать все моральные ценности, как порядочный человек, то я тебя отлично понимаю и ты живёшь правильно. А если ты материалист, а живёшь как верующий, только не молишься? Для тебя жизнь одна, это у них потом будет вечный рай, даже если жизнь они проживут неудачно, а ты?
Не я первый, не я последний пришёл к такому выводу (вывод для тех, кто верит в то, что после смерти ничего нет), только этот вывод важно правильно понять. Смысл жизни — прожить её в своё удовольствие, ничего особенного, так думают многие, но понимают это обычно совсем иначе. „А как же дети, продолжение рода, забота о ближнем, уважение, добрые дела, положение в обществе, мнение о тебе окружающих, и что ты после себя оставишь?“ — Так скажет почти каждый порядочный человек, и с ним я тоже полностью согласен. Дело в том, что всё оно делается тоже в своё удовольствие, хотя не так явно. Продумай это, и ты к этому придёшь. Дети — это чаще всего лишние проблемы, заботы и нервы. Но человек без детей обычно более несчастный, чем родитель, воспитывающий семью, хотя на первый взгляд это бывает незаметно. Или, например, пожилая бабушка, которая думает только о своих детях и делает всё для них. А ведь она делает это для себя. Это и есть смысл её жизни, может даже счастье.