Трудно быть «дьяволом»
Шрифт:
Кроме Хозяина в кабинете никого не было. Не то что Политбюро – даже Постоянный комитет ничего не знали об артефакте. Зато знали о Директоре, которого Первый принимал в любое время и без очереди. Чем нажил ему ещё больше могущественных врагов.
В углу тихонько забили старомодные часы. Тут вообще всё было старомодное – ни бортового, ни даже паршивого коммуникатора. Хозяин не жаловал электронику, предпочитая работать по старинке. Марс не должен слепо полагаться на технику, ибо опасно для Республики и вредно для личности. И даже в школах нынче детей обучают на старый лад, с ручками и тетрадями. Чтобы не расхолаживались
Казалось бы – глупость и мракобесие, но только подкрепляется теория научными исследованиями. И сам Первый секретарь тому яркое подтверждение. Работает с утра до ночи, всё помнит, во всё вникает. И несмотря на неспешную манеру ведения дел – всё успевает! У земных – не так, у них "мозг" разве что в пятую точку не вмонтирован. Что не может не радовать технические войска.
Дочитав документ, Первый поставил размашистую подпись и отложил бумагу в корзину. Хрустнув уставшими пальцами, поднял взгляд на посетителя.
– Докладывайте, товарищ директор. Я вас внимательно слушаю.
Слушать он и правда будет внимательно, разбираясь во всём. Зазеваешься – сразу подловит. Потому и мотается Директор на объект, не доверяя сухим сводкам, для того и ночует возле артефакта, вытряхивая из учёных, казалось бы, второстепенные, детали. Потому что в его деле второстепенного не бывает.
Откашлявшись, Директор начал доклад, заодно вспоминая всё, что произошло после обнаружения артефакта. Вспоминая не просто так, а на случай каверзных, которые Первый любит задавать, вопросов. На которые, если не ответить, можно попрощаться с карьерой. Или с головой.
Группу Гордеева он приволок на объект буквально за шиворот, приказав во всём разобраться и напомнив о персональной ответственности за результат. Забыв покой, сон и близких, учёные с головой погрузились в работу. Правда, и поддержку им обеспечили по высшему разряду. Всё, что требовалось для проекта, Директор "пробивал" по своим каналам, задействуя все контакты. В том числе – и среди земной резидентуры.
Он хорошо помнил первый после обнаружения артефакта разговор с Хозяином. Он был уверен, что по голове его, мягко говоря, не погладят. Ещё бы, если СБМ нагнала в район войска, поскребла по сусекам у армейских и даже оттянула на себя часть флота!
Но Директор оказался неправ. Первый принял его быстро, в считаные часы организовав личную встречу. Хозяин знал, что творится в тройном ударном. Не мог не знать. Но он не стал рубить сплеча, понимая, что Директор не будет просто так стягивать к Терра Ноахис все наличные силы. Когда же ему доложили, ЧТО было найдено в подземной пещере, приказал лишь одно:
– Пока об этом – никому. Пойдут кривотолки, паника. Всю информацию – только при личных встречах. А будут интересоваться товарищи партийцы – отправляйте их ко мне. Невзирая на чин.
Понял тогда Директор, во что вляпался. Много было у него врагов, а стало – ещё больше. И если не угодит он начальству, то его бросят на растерзание стае обозлённых на СБМ и Отдел конкурентов. Тут хочешь не хочешь – а все тайны из упрямого артефакта вытрясешь!
Поначалу всё шло не очень. Объект не желал сдаваться, упорно храня свои тайны. И можно бы махнуть рукой – мало ли в мире загадок, но ведь зачем-то хотели его земные уничтожить! Да не смогли, потому что заглох отчего-то рядом с сосулькой совершенно исправный, десятикилотонный боеприпас. И даже одно это "отчего-то" оказалось кроличьей норой, в которую с головой провалилась вся практическая и глубоко теоретическая физика. А ведь есть ещё много другого.
Например, сам бункер, который "умники" излазили вдоль и поперёк. Или его странное медное покрытие. Медное оно только на вид, а на деле являет собой сложные агломерации нанокристаллов, подозрительно похожих на мозг и нервную систему. Вот только достучаться до этого мозга не получалось от слова "совсем". Молчал мозг, не реагируя на ток, лазеры и гамма-излучение. Как партизан на допросе – молчал!
Помог случай. Вскоре после герметизации объекта руководитель группы случайно прикоснулся к колонне голой рукой. Ну, как прикоснулся – психанул, сорвал перчатки, и заорав матом на молчаливую конструкцию, изо всех сил врезал по ней кулаком, который внезапно вошёл в твёрдый материал словно в тесто. Рука Гордеева увязла внутри сосульки, а сам он простоял подле колонны почти двое суток, впав в некое подобие комы. Дежурившая рядом медбригада на все вопросы разводила руками. Показатели были в норме, пульс как у младенца, а мозговые волны демонстрировали глубокий, здоровый сон.
Директор попрощался с карьерой в третий раз. ЧП на курируемом объекте с потенциальной утратой научрука грозило отбросить исследования на недели, если не месяцы, назад. Но обошлось. Через сорок шесть часов артефакт освободил руку учёного. Гордеев очнулся, заорал от боли и рухнул на пол. Мозг-то спал, но мышцы за это время закостенели, поддерживая тело в стоячем положении. Так товарища на носилочках в лазарет и унесли, где его уже ждал спешно примчавшийся на место Директор.
Гордеев приходил в себя несколько суток. Поначалу не мог назвать даже имя, лишь мычал и метался по койке. Потом затих, вспомнил про жену и сына–двоечника. Через день – назвал имя Первого секретаря, через два – признал непосредственного начальника. Про объект – ничего, помнил только, как кулак зажало внутри и обожгло, словно кипятком.
Его продержали под аппаратами неделю, изучая чуть ли не под микроскопом. Здоров как бык, сон, аппетит в норме. Биохимия крови, правда, скакала, но и это через пару дней прошло.
В ночь перед возвращением Директора в столицу в дверь кабинета кто-то бешено забарабанил. В коридоре временного жилого блока стоял всклокоченный, в одних трусах и майке, Гордеев. Глаза дикие, в руках – скомканные листы бумаги, исписанные мелким почерком. Отодвинув плечом начальника, он молча зашёл в кабинет. И уж на что Директора трудно напугать, а и ему стало не по себе, когда одуревший научрук приблизился к нему вплотную. На вопрос – что, мол, происходит, учёный произнёс только одно слово:
– Гипертоннель.
Швырнув листки на стоящую рядом тумбочку, обессиленный Гордеев упал в кресло. Когда его попытались увести в медблок, заметался по комнате и потребовал встречи со своей группой. Психиатр, подумав, дал добро – в таких ситуациях с пациентом лучше не спорить, если он не буйствует и на людей не кидается. Гордеев – не кидался и даже согласился надеть штаны. Отвели его тогда, болезного, вместе с заметками в лабораторию, где уже ждали поднятые по тревоге подчинённые. Отвели, надеясь, что в рабочей обстановке научрук быстро придёт в себя и успокоится.