Трудно Разлюбить
Шрифт:
Это была не влюбленность юного и небрежного к женскому полу парня, а какая-то навязчивая идея, овладеть едва знакомой женщиной, от неё кружилась голова и бросало в жар. Да пусть она хоть превратиться в старуху Изергиль, обернётся свиньей или кикиморой, — думал я, — она должна быть со мной.
Глава 3
И я вернулся. Ничто не мешало мне сорваться с места. Около двух ночи я подъехал к магазину с креативным названием «Двадцать пять часов». О названии я подумал, завороженно пялясь на неоновую вывеску. Наверняка моя знакомая
То, что я увидел потом, заставило меня похолодеть. Лежащую на полу Жанну избивал толстый полицейский. Это был сюр достойный современного никчемного искусства, — хрупкая женщина слабо пыталась встать, а мужик с наслаждением пинал ее ногами, приговаривая сквозь зубы:
— Ах ты, дырка поганая! Решила меня провести! Да я тебя верну туда, откуда ты недавно вышла…
Полицейский не ожидал, что я схвачу его за шкирку и, превратившись в злобное животное, отброшу на прилавки с продуктами. Я действовал воистину как животное, на инстинктах, которые принуждали меня бороться с другим самцом за внимание самки. Мы не дрались в прямом смысле слова, толстяк был слишком неуклюж для полноценной драки с соперником мужского пола. Он ворочался на куче коробок и пакетов, изрыгая самые грязные ругательства в адрес Жанны. Она поднялась на ноги и, вцепившись мне в руку, стала оттаскивать от полицейского, на котором я готов был злобно прыгать.
— Прекрати, прекрати. Хуже будет, — уговаривала меня Жанна. — Все! Хватит, говорю! Не отмоешься потом…
Я, пылая гневом, молча отошел от пыхтящей туши, и приобнял Жанну, громко шепча:
— Ты поедешь со мной. Не останешься тут ни минуты. Мне все равно…
Мы вышли из магазина, оставив полицейского в положении рака, сели в машину и сорвались с места. Немного отдышавшись, я поудобнее усадил свою пятую точку на сидении и спросил:
— Чего хочет от тебя этот мудак?
Жанна ответила сразу, не иначе репетировала:
— Не дала ему….
– она посмотрела на меня с интересом, — тебя как звать?
— Даниил, — ответил я. Дело было не только в сексуальных притязаниях полицейского, это я понял по быстроте ответа. Его Жанна заготовила для отмазки. И я не стал ей подыгрывать. — Давай не ври мне… Жанна! Говори, как есть…
— Сомневаешься, что не дала? Не дала, но вообще-то он думает, что я присвоила себе партию таблеток. Клянусь, малыш, я в глаза их не видела, — призналась женщина с достоинством. Откинувшись на спинку сиденья, она устало прикрыла глаза и вздохнула. — Куда мы едем?
— Куда скажешь. Можем ко мне, — сказал я не очень смело. — Можем завалиться в клуб и потанцевать…
Жанна, не отрываясь от удобной спинки, которая хорошо расслабляла мышцы шеи, помотала головой. Глаза ее по-прежнему были закрыты, по лицу скользнул свет дорожных фонарей. Я видел это мельком, не забывая рулить и говорить:
— Почему нет? Приставать не буду, если, конечно, сама не захочешь…
— У меня дома мать с инсультом лежит и двое племянников, — Жанна, вспомнив о родне, открыла глаза и села прямо. Напряглась, я чувствовал это всем телом. — Поворачивай назад, Даниил. Покатались и хватит.
— Я думаю о тебе много, —
— На здоровье! Я тоже о тебе подумаю, — усмехнулась Жанна равнодушно. — На том и порешим. Будет о чем вспомнить в минуты вселенской скорби.
— Я вытащу тебя. Будешь моим секретарем? — за эту идею я ухватился, как рыбак за удочку, на которую вот-вот клюнет рыба. — У меня полно работы, а кофе некому подать…
– Не побоишься зечку взять на работу? Я пять лет назад освободилась, с тех пор мыкаюсь по работам. Дорофеев мне предложил место в магазине жены, — рассказывала Жанна без грусти и смущения. Опять строила из себя страшилку. — Так что, он считает меня своей рабыней… Ты тоже будешь?
— У меня ты будешь госпожой. Женщин я не бью. В постели могу быть кротким, как ягненок, — ответил я. Звучало это, как реклама, на которую Жанна отреагировала кривой недоверчивой усмешкой.
Когда женщина не доверяет, это значит, что она начинает прикидывать. — почему, зачем и как? Колеблется. Хороший знак. Чашу весов вполне может перевесить желание проверить правдива ли информация.
— В 6 мне нужно быть дома, малыш, — Жанна второй раз за эту ночь коснулась моей руки. В первый раз, оторвав меня от полицейского, сейчас, чтобы посмотреть время на моих часах. Она повернула их чуть на себя, чтобы увидеть циферблат, и сказала теплым голосом. — Четвертый час, а будто вечность прошла.
Начинало светать. Мы остановились на обочине и перебрались на заднее сидение. Оно было удобнее иной кровати, имело анатомический дизайн и приятно расслабляло. Я сел в ожидании того, о чем не успел даже помечтать. Жанна устроилась у меня на коленях, точнее, она села на них верхом, лицом ко мне. Я помог ей избавиться от паршивого синего фартука продавщицы, и она осталась в белой футболке и в цветной юбке с запахом.
— Посиди спокойно, малыш. Я же твоя госпожа сегодня, — прошептала Жанна, и первый поцелуй обжег мне губы.
Она отлично справилась с пуговицами на моей рубашке. Ее губы и язык, оставив мой рот гореть, занялись моей грудью. Кончик влажного языка кружил у моих сосков. Руки Жанны расстегивали ремень моих брюк. Я стянул с Жанны футболку и начал целовать ее плечи, шею, прижал ее к себе всю, как она была, гибкую, пылающую в моих руках факелом. Мы нетерпеливо помогли друг другу снять нижнее бельё, и я почувствовал, как женщина впускает мою плоть в себя. Я взял ее бедра в свои ладони и поднажал на них, спеша насладиться ею. Внутри Жанна была упругая и влажная, как молодая девушка. Я застонал…
— А ты не такой уж и малыш, — засмеялась мне в ухо Жанна. Я знал, ей тоже нравится. Она танцевала на мне, выделывала круги и прыжки, пока мы не потеряли счет времени и не забыли, что стоим на обочине дороги. Когда я открыл глаза, то увидел солнечное летнее утро и машины, проезжавшие мимо нас с гулом, от него машину слегка потряхивало.
— Отвези меня домой, Даниил. Уже шесть, мама проснулась, дети скоро вскочат, а я тут трахаюсь до безумия… — говорила Жанна, одеваясь. Видя, что я не двигаюсь с места, она толкнула меня в бок. — Слышишь ты, давай, дома будешь спать!