Трудные страницы Библии. Ветхий Завет
Шрифт:
Но целью священного текста является не прямо сообщить о техническом и культурном прогрессе, а скорее рассказать о нравственном и религиозном облике упоминаемых лиц и групп людей, и, в частности, показать, что Бог Авраама, с которого начинается в гл. 12 книги Бытия история Израиля, есть и Бог всего человечества, судьбами которого Он управляет с самого начала. В первых 11 главах книги Бытия автор хочет расширить границы священной истории, которая в большей своей части есть история только одного народа, показывая ее на фоне всеобщей истории.
Но если ясен этот религиозный урок и более общий исторический смысл этих глав книги Бытия, то по поводу частностей читатель все же испытывает некоторое недоумение: откуда автор взял тот исторический и литературный материал,
В некоторых случаях, как, например, в рассказе о потопе, эта последняя гипотеза как будто вполне подтверждается тем, что последний составитель использует много источников, не стараясь сгладить противоречия между ними; но на эти вопросы, которые — ставят 4 — 11 главы книги Бытия, невозможно дать общий ответ; необходимо внимательно рассмотреть каждую страницу священного текста, поскольку каждая из них имеет свои особенности.
Если мы желаем добиться конкретного результата в сопоставлении библейских данных и сведений о доисторической эпохе, необходимо было бы сравнить несомненные сведения о доисторическом периоде с безошибочно понятым смыслом библейского текста. Но экзегетика еще далека от твердых выводов относительно подробностей, встречающихся в 4 — 11 главах книги Бытия. Поэтому не будет ничего удивительного, если и наше исследование не внесет окончательной ясности в этот вопрос. К этой части Св. Писания в особенности относится предупреждение Пия XII в энциклике «Divino afflante Spiritu»:
«Не было бы оснований удивляться, если бы на тот или другой вопрос оказалось невозможным найти вполне удовлетворительный ответ, так как большей частью приходится иметь дело с вопросами темными и слишком удаленными от нашего времени и нашего опыта, и так как экзегетика, как и другие важные дисциплины может иметь свои таймы, остающиеся недостижимыми для нашего разума и недоступными для всякого человеческого усилия».
Однако экзегет, как говорит тот же Первосвященник в том же послании, не может уклониться от исследования. Эти проблемы слишком интересны и, конечно, недопустимо пренебрегать ими. Они касаются конкретно: древности рода человеческого, прогресса цивилизации, эпохи и географических рамок потопа, вавилонской башни [189] .
189
Отличительные черты и религиозный («кергигматический») смысл доисторической части Библии характеризуются в обобщенном, но четком виде в кн.: А. Lapple, Messaggio biblico per il nostro tempo, Edizioni Paoline, Roma 1981, pp. 104–146.
Древность человеческого рода и библейские генеалогии
53. В доисторической части книги Бытия очень мало говорится о времени до Авраама; потоп является центральным моментом этого рассказа. Чтобы заполнить два пробела — между первыми людьми и потопом и затем между потопом и Авраамом, священный писатель вставляет две генеалогии. В первой, от Адама, первого человека, до Ноя, главы обновленного человечества, десять имен. Во второй, от Сима, сына Ноя, до Авраама, родоначальника еврейской общины, тоже десять имен (Быт 5, 1-32; 11, 10–32). Во всем этом есть, несомненно, какая-то условность, и это побудило ученых расследовать, каким критерием руководствовались древние при составлении генеалогий. Эти изыскания дают возможность придти к следующим выводам:
1) Генеалогия есть литературный жанр, имеющий целью доказать принадлежность индивида к определенному семейному
В то время как в более сложных обществах, подобных современным, индивид имеет определенные права, поскольку является гражданином определенного государства, в патриархальном обществе — например, у пастухов-номадов — индивид получает свои определенные права, поскольку является сыном или потомком определенного родоначальника. Отсюда проистекает необходимость в документе, устном или письменном, из которого известна его генеалогия.
2) В таком генеалогическом документе могли быть по соображениям краткости и практичности опущены некоторые промежуточные звенья. Это очень легко доказать. Евангелист Матфей (1,8) в генеалогии Иисуса Христа пишет: «Иорам родил Озию»; между Иорамом и Озией пропущены цари Охозия, Иоас и Амазия (ср.4 Цар 9, 16; 11, 2-21; 14,1). Время, проведенное евреями в Египте, согласно данным книги Исход (12, 40), составляет 430 лет; в генеалогии Моисея, помещенной в той же книге (6, 14 ел.), между Левием, пришедшим в Египет со своим отцом Иаковом, и Моисеем, вождем израильтян, вышедших из Египта, имеется только два звена: Левий, Кааф, Амрам, Моисей. Можно привести много подобных примеров.
3) Пропуск имен мог быть вызван желанием получить символические числа — подобные трем группам по 14 имен в генеалогии Иисуса (Мф 1, 17) — или другие числа, способные помочь запоминанию.
4) Слово «рождать» в генеалогии имеет почти такой же широкий смысл, как и слово сын, которое обозначает генеалогическую непрерывность даже довольно отдаленную (Мессия — сын Давида) и иногда только юридическую. Действительно, «рождать» и передавать права это практически одно и то же. Так, в генеалогии Иисуса Христа евангелист Матфей пишет: «Салафииль родил Зоровавеля» в согласии с тем, что в других местах Библии (Агг 1, 1–2; Езд 3, 2) Зоровавель назван сыном Салафииля. Но, как мы знаем из 1 Пар 2, 17–18, Зоровавель был сыном Федаии, брата Салафииля.
5) Генеалогию можно использовать для того, чтобы резюмировать содержание исторического периода, как, например, в генеалогиях, находящихся в начале книг Паралипоменон, и в Евангелии от Матфея; но она совершенно не может помочь установить хронологию.
54. Принимая все это во внимание при изучении двух генеалогий патриархов, до и после потопа, мы приходим к следующим выводам:
1) Автор, очевидно, ставит перед собой задачу доказать этими двумя генеалогиями, что Ной является законным наследником обетовании, данных Адаму, и его человеческих прав, и что Авраам, соответственно, является наследником благословения, данного Симу, сверх прежних обетовании.
Для этой цели, по мнению некоторых толкователей [190] , священнописателю не было необходимости ни узнавать из Откровения два ряда имен, ни стараться определить объективную ценность таких документов; ему было бы достаточно внести в книгу без изменений сохраненные преданием и, вероятно, уже записанные (ср. Быт 5, 1: «вот родословный список Адама…») генеалогические таблицы. Т. e. речь идет о цитате, не скрытой, а совершенно явной, основанной на общеизвестных документах (ср. Пар 18). Автор не собирался брать на себя ответственность за точность цифр, обозначающих возраст патриархов допотопного и послепотопного периода, это видно из того, что в то время как в этих двух генеалогических списках он считает чем-то совершенно обычным появление детей у отцов многовекового возраста, непосредственно после этого, в истории Авраама он настойчиво подчеркивает (Быт 17, 17; 18, 1) чудесный характер рождения Исаака от столетнего отца и девяностолетней матери.
190
P. Heinisch, Das Buch Genesis, Bonn 1930. p. 72–159.