Трудный ребенок
Шрифт:
Слова Джуниора не произвели большого впечатления на хорошо знакомых с его уловками воспитательниц. Но директор был намерен провести эксперимент до конца:
— Ну вот, видите! Он говорит, что извиняется.
— Пожалуйста, дайте мне еще один шанс. Я теперь буду делать уроки, я стану умным и… буду священником.
Директору давно не выпадало случая показать свое красноречие:
— Слышали! Он будет священником. Священник — это же почти как монашка в пиджаке. Мальчик-монашка! Он хочет стать монашкой! — голос мистера Дибати
Удивлению маленького разбойника не было предела:
— Никуда не пойдет! Что значит никуда не пойдет?
— О, не беспокойся, Джуди, ты знаешь, монашки просто сказали, что, может быть, ты сможешь быт счастлив где-нибудь в другом месте.
Неуважительный смех воспитанника оборвал директора. Тот вздрогнул.
— Что такого смешного?
— А что, не понимаешь, что ли? Дурак безмозглый.
После этих слов присутствующие замерли. У директора остановилось дыхание. Он был готов стереть маленького наглеца в порошок.
— Ну вот видите, он… — хотела прийти на помощь одна из монашек.
Но мистер Дибати оборвал ее:
— Что, ты хочешь сказать, что тебе не нравится в приюте?
— Я хочу уйти отсюда.
— Ну вот видите, мистер Дибати, он неисправим, — прошипела та же монашка, используя на этот раз латинское выражение.
— Я кто? Говорите по-английски, а!
— Может быть, может быть… Может быть, он пытается сказать… — директор все еще делал вид, что его нисколько не задели слова Джуниора и он по-прежнему на его стороне.
Мальчик, кривляясь, возбужденно продолжил фразу:
— Может быть, если я буду делать такие движения руками, может быть, наконец-то, вы поймете, о чем я говорю!
На этот раз голос директора был куда более решительным. Он изменил свой приговор:
— Послушайте, я одновременно представляю агентство и государство, поэтому во всем, о чем я говорил, есть две стороны. От имени агентства я заявляю: этот ребенок должен покинуть приют как можно быстрее.
Джуниор в душе только посмеялся над этими слабаками:
— Поторапливайтесь только, я же паинькой не собираюсь быть!
Несмотря на то, что мистер Хилли всеми силами старался сдерживаться, в последнее время разговоры с женой беспрерывно возвращались к одной теме — о ребенке. Беседа с доктором Хилкинсоном окончательно убила надежду заиметь собственного малыша. Бен потерял интерес к ночным забавам в постели со своей суженой. Ее возбужденные стоны казались ему пошловатой театральщиной. И хотя мистер Хилли успокаивал себя и супругу, что охлаждение является временным, но что-то важное безвозвратно ушло из их прежних отношений. Бен, однако, был совершенно уверен: он никогда не покинет свою Флу.
Уже несколько лет по утрам семейная парочка отправлялась на работу в небесно-голубом «форде». Иметь второй автомобиль было непозволительной роскошью при скромных доходах мистера Хилли. Собственно, такой необходимости вообще не было: жена по своему усмотрению распоряжалась машиной, а Бен никогда не пытался перехватить инициативу. Положение устраивало обоих.
17 августа ничем не отличалось от других дней знойного месяца, но именно в этот день Бена ожидало весьма неприятное известие. Хотя, казалось, сильнее огорчить человека после жестокого приговора доктора Хилкинсона уже нельзя.
Машина, как всегда, притормозила возле огромных стеклянных витрин популярного в Сент-Луисе магазина спортивных товаров «Большой Бен». Так прозвали отца мистера Хилли, владельца этого торгового гиганта, за то, что в юности он учился в Вашингтоне.
— Ну ладно, счастливо тебе, дорогая! — улыбнулся Бен, но не удержался и добавил о наболевшем: — Да прочитай ты эти проспекты об усыновлении!
Флу энергично огрызнулась, будто всю дорогу только и ждала подобной фразы:
— Сам читай! Я не ношу бывшую в употреблении одежду, и мне не нужен бывший в употреблении ребенок. Даже и речи не может быть, чтобы усыновить ребенка.
— Ну ладно, ладно, — постарался успокоить распалившуюся жену мистер Хилли.
Он в очередной раз убедился в бесполезности своих усилий.
Миссис Флоренс умчалась, а Бен уверенной походкой вошел в магазин через автоматические двери, намереваясь провести очередной рабочий день за своим столом с компьютером и телефоном. По пути мистер Хилли бросил беглый взгляд профессионала на прилавки, чтобы воочию убедиться, какие товары активней всего раскупаются, а какие, наоборот, лежат мертвым грузом. Только тут, на работе, ему почти удавалось забыть про семейные проблемы.
Как всегда, оказывая внушительное давление на барабанные перепонки и мозги, голосом отца загремела реклама: «В «Большом Бене» есть все! Добро пожаловать в «Большой Бен»! В нашем спортивном магазине есть все. Он — стопроцентный американский магазин для американцев, у нас — исключительно американские товары».
Маленький Бен — так в городе называли мистера Хилли многие — задумался о своих непростых отношениях с отцом. Профессиональная улыбка появилась на лице.
— Извините, вы здесь работаете? — задал вопрос клиент лет десяти.
— Да. А что такое?
— Я ищу компас-фляжку. Я видел рекламу по телевидению. Там сказали, что у вас все есть.
— Правильно, у нас есть все, — ответил Бен и про себя заметил, что мальчик очень симпатичный и что у него мог бы быть такой же взрослый сын.
Мистер Хилли охотно показал юному покупателю, где находится интересующий того товар.
— Вот, выбери себе, какая тебе понравится.
— Мне вот эта нравится — синенькая.
— Чего нашел? — спросил у мальчика подошедший мужчина, явно его отец.