Трудовые будни барышни-попаданки 3
Шрифт:
Отец улыбнулся, назвал меня «доброй душой», я сам отвез мерзавца-ровесника на завод и сказал управляющему, чтобы этого малого не слишком баловали, а также не слишком доверяли: даже если он лежит и говорит, что нет сил работать, нужна плетка, а не отдых. Дал рубль — деньги у меня водились всегда. Управляющий понимающе кивнул: «Сделаем, барин». Умные слуги обращались ко мне так и в этом возрасте.
Раз в месяц я, в компании остальных Филь, или Флеков, навещал несчастного негодяя, давал деньги управляющему и повторял просьбу. Год спустя несчастный, исхудалый, в чирьях и язвах, пал
— Как же мне спасти тебя, Филя? — с искренним сочувствием спросил я. — Ведь я такой же пригулок, как ты.
И посмотрел на побледневших ровесников — двое из них прежде успели сдружиться с негодяем. Бледность и запинки в речи я считал извиняемой эмоцией, так что не заметил. И даже не спрашивал, поняли ли они урок. Поняли.
Так у меня с раннего детства появились трое слуг, молчаливых, надежных, не просто грамотных, а даже способных бегло объясниться по-немецки и по-французски. Чем-то похожих на молодого нагловатого слугу голубковской барыни… Нет, этот Алексей был не просто заносчив, похоже, даже имел виды на барыню, за что, как мне известно, поплатился. Схожих в том, что поручить моим Флекам можно все. Хоть поехать далеко-далеко в обозе русской армии, и там…
Да, мои Флеки тоже живут надеждой. Они знают, что получат вольные, когда я стану графом или буду иметь три миллиона золотом. Пусть я обхожусь с ними как английский лорд с наемной прислугой, но по статусу они обычные дворовые, пусть без постоянного двора.
Котлеты — дрянь. У отца от таких сморщились бы и лакеи, ну а повар скорее выдумал бы несуществующий пост и подал один гарнир, чем такое.
Может, стоило назваться вице-губернатором? Приготовили бы тщательней.
Нет, это иллюзия и искус. В России чины, должности и титулы значат много. И все же — эфемерны. Так что Феликсов я обманул. Мне недостаточно титула графа без золотых миллионов. Деньги должны быть вне пределов России. Научила история отца.
Со временем сын отбыл к царскому двору, в пажи, а я стал чаще появляться в отцовском дворце, заигрывать с дочками, присматриваться к хозяйству, заниматься им. Отец уже был старцем, силы его пока не оставили, я посылал корзинки с клубникой его любимым актрисам и слышал от них, что завещание будет интересным и многообещающим.
Между тем сын во дворце провинился: уединился с фрейлиной так громко, что государыня узнала об этом первой. Последовало отеческое, вернее, материнское комнатное внушение, но из уважения к отцу она позволила выбрать место дальнейшей службы вне Петербурга.
— В Гатчине, — ответил сын. И, явившись к Павлу Петровичу, сказал, что пострадал от царицы, так как лестно отозвался о покойном императоре. Первым фаворитом не стал, но вошел в негласный список тех, кого не забывают.
Что такое Гатчина? Место, куда сослали нелюбимого наследника престола, пока мать готовит к трону своего внука — Сашеньку. Существует завещание, его со дня на день опубликуют, провозгласят царем Александра, а Павел будет играть в живых солдатиков до седых волос…
И тут государыня умирает, завещание летит в камин, император Павел переселяется из
Старый граф переписал, вскоре умер. А я получил вежливое письмо с предложением убраться из поместья, пока туда не прибыл новый владелец. О судьбе которого, каюсь, я иногда пошучивал, и шутки дошли до его ушей.
Так я понял истинную цену должностям и даже титулам в России. Мой отец, граф, не сумел завещать свою собственность тому, кому хотел. Поэтому значимы только деньги. Да и то если их удалось переправить за границу.
Кстати, насчет денег. Нельзя сказать, что я покинул поместье совсем уж с пустыми руками. По моему совету управляющий продал значительную часть барского скота и тут же купил скот в рассрочку, а также сдал в аренду соседям множество угодий по очень привлекательной цене, но с одним условием — немедленная оплата звонкой монетой. Дать отчет наследнику управляющий не смог, так как внезапно умер. Конечно же, на мое имя не было подписано ни одного договора.
Так я начал жить и создавать свою удачу. В те годы многие юноши надевали мундиры в надежде на генеральские эполеты. Мне эта затея и в голову не приходила: пули и ядра — такое же негарантированное везение, как карты. Поэтому я стал продвигаться по гражданской службе, с перерывом на домашнее секретарство.
И вот сейчас — развилка. Хорошая гражданская должность и тут же возможность наконец-то схватить удачу. После которой я смогу выполнить условие и дать вольную своим людям. Тем более там, где я собираюсь жить, крепостных нет.
Да, и еще один интересный приз этой охоты — да-да, та самая дамочка. «Барышни как птички — чем красивей и голосистей, тем глупее», — сказал какой-то трактирный мудрец, и я почти согласился бы с ним… если бы не этот экземпляр из Голубков. Симпатичная, безусловно. И умная, очень умная. Такой туман напустила со своими прогрессами, что другой на моем месте поверил бы, что она их изобрела.
Поэтому неохота… Нет. Не хочу даже думать о таком исходе. Пусть живет и станет моей супругой, тогда расскажет правду, как она обзавелась этим ворохом интересных нововведений.
Она даже немного разочаровала меня откровенно женским поведением, когда угорелой кошкой метнулась из своего поместья, как и положено такой кошке, не понимая, куда бежит. Может, дикая женская вера в удачу — ведь спас же ее пожар в прошлый раз…
Да, кстати, напомнить Феликсу-3 — вообще-то четвертому, но не пропадать же красивому номеру, — так вот, напомнить ему, что он должен, как прибудем в город, погрузиться на московское дно и найти некоторых персон, там обретающихся. Настоящие мошенники — смогли в прошлый раз обмануть меня без обмана. На этот раз приказ-просьба будет вполне определенной и непременно исполнена. Должен же рябой атаман понимать — его «тугаменты» могут из надежной бумаги стать таким клеймом, что ему же лучше их сжечь.