Трясина
Шрифт:
Викинг уставился на него. Доктор Чанг был родом из Тайваня, брат у него тоже врач. Видимо, приехал в Швецию в детстве – по-шведски говорит безукоризненно.
– Что вы имеете в виду? – переспросил Викинг. – Я сдавал анализ на тонзиллит.
– Тонзиллит и рак никак не связаны. То, что мы обнаружили в биоптате, – плоскоклеточная карцинома, развивающаяся из клеток эпительной ткани. Это самая распространенная форма рака в области ухо-горло-нос. Надо провести дополнительные исследования, прежде чем мы сможем.
– Погодите, – прервал его
Врач молча посмотрел на него. Викинг окинул взглядом комнату, ища, за что бы зацепиться. Он ждал, пока информация уложится в мозгу. Викинг был готов испытать спокойствие после получения диагноза, издать вздох по поводу того, что придется делать рентген или снова сдавать анализ крови. Легкий стыд, что без всякого повода создает дополнительную нагрузку на ресурсы здравоохранения. Ничего такого не последовало. Вместо этого ему казалось, что его скинули с бортика в самой глубокой части бассейна – а он не умеет плавать.
– Карцинома? – переспросил он.
– Она где-то в этой области, – ответил врач. – В глоточных миндалинах, слюнных железах или голосовых связках.
Викинг откинулся на стуле, словно пытаясь отдалиться от произнесенных слов.
Посмотрел на врача со скепсисом.
Он пошел сдавать анализы, потому что его стала пилить Юсефин – сказала, что у него может быть тонзиллит или затяжная форма ковида. Может быть, ему назначат антибиотики или какую-нибудь биодобавку к питанию.
– Это может быть как-то связано с ковидом? – предположил он.
Доктор спокойно посмотрел на него, заговорил со знанием дела:
– Коронавирус не вызывает рака, по крайней мере, насколько нам известно на сегодняшний день. Эти изменения у вас давно – вероятно, уже несколько лет. Но карцинома излечима. Она развивается медленно, хотя обследование все равно следует начать незамедлительно.
Викинг снова взглянул на парковку. На ней он однажды занимался сексом – на заднем сиденье в мамином старом зеленом «гольфе».
– Вы сказали, что она где-то в этой области. Что это значит?
– Это не материнская опухоль. Мы должны найти ее. Поэтому вас следует как можно скорее прооперировать, мы удалим миндалины и посмотрим, не засела ли она там. Я записал вас на операцию в Сундербюн на 31 августа.
Японский городовой, вот тебе на! У него совершенно нет на это времени!
– На операцию? Через десять дней?
– Нам придется также взять множество биопсий. Помимо того, что надо найти материнскую опухоль, мы должны выяснить, не распространился ли рак, не перекинулся ли на правую сторону, нет ли метастазов. После этого придется посидеть на больничном.
Да, звучит разумно. Викинг кивнул.
– Как долго?
– Зависит от того, что мы обнаружим. Думаю, около года.
Полицейский уставился на доктора.
– Года?!
– Есть отработанные алгоритмы, что мы делаем в таких случаях, – сказал доктор Чанг. – Вам предстоит целый ряд обследований в больнице Сундербюн, а затем ваш случай будет обсуждаться на врачебном консилиуме в Умео. Все будет зависеть от того, что обнаружится в результате объективных исследований.
Отработанные алгоритмы. Врачебный консилиум. Он не первый, с кем это случилось, не первый, кто услышал эту новость в этом самом кабинете. Вероятно, даже за сегодняшний день он не первый. Однако ощущение было именно такое – уникальность, случайный выбор слепой судьбы.
Он не из тех, кто болеет раком.
– Так какие есть варианты? – спросил он, пытаясь придать голосу деловитое звучание. – Каким инструментарием вы располагаете?
– Речь идет об облучении, химиотерапии и хирургии.
У Викинга закружилась голова. Это все происходит на самом деле. Его будут облучать как настоящего ракового больного.
– Насколько серьезно дело? Я умру?
Он произнес это с легкой иронией, давая врачу возможность обратить суровые слова в шутку и отпустить его, похлопав по плечу и вместе посмеявшись.
Но доктор Чанг даже не улыбнулся.
– Надеюсь, что нет, – ответил он.
Как во сне Викинг добрался до участка. Забыв про бутерброд и лимонад, прошел, ни с кем не здороваясь, мимо стойки администратора и кухни для персонала и закрыл за собой дверь в кабинет.
Гуглить он не собирался. Не то чтобы он был склонен к ипохондрии – просто знал, что гуглить не надо.
Стоило ему открыть браузер и забить в поисковое окно слово КАРЦИНОМА, как в кабинет ввалилась без стука Карина Бюрстранд – она всегда так делала. Он поспешно закрыл браузер.
– Кража со взломом, – произнесла она, кладя ему на стол бумажку, на которой что-то было написано от руки. Поскольку он не сделал никакого движения в сторону бумажки, Карина со значением положила на нее руку.
– В доме Юхана Бьёркмана в Польберге, – добавила она.
Он вскинул на нее глаза – мать честная, ведь Бьёркман и охотник, и член отряда местной самообороны!
– Оружие?
– Все подчистую, – ответила Карина и вышла.
Викинг поднялся и направился к кабинету коллеги Роланда Ларссона по другую сторону коридора. Надо рассказать, что он скоро засядет на больничный. Коллеги и полицейское начальство в Лулео должны найти ему замену, назначить временного шефа полиции. Но на целый год? Полный абсурд.
Когда он вошел, Роланд Ларссон поднял на него глаза.
– Бери с собой все, что у тебя есть, – сказал Викинг. – Целый арсенал оружия ушел в свободное плаванье.
Роланд Ларссон исполнял обязанности местного уполномоченного по обследованию места происшествия. Обычно он справлялся со всем, что происходило в Стентрэске – кражи со взломом, побои, вандализм. На случай убийства или теракта можно было запросить подкрепление из Лулео, но по большей части обходились своими силами.
Коллега тут же принялся собирать свою большую сумку со всяким оборудованием.