Трюфельный пес королевы Джованны
Шрифт:
– Не могли бы вы потише орать, барышни? – неприветливо осведомилась она. – В доме больной человек. И соседи уже спать легли.
– Мам, прости, мы тоже ложимся. – Александра поднялась из-за стола, отодвинув пустую чашку.
– Извините, – разом сникнув, шепотом проговорила Маргарита. У нее был такой виноватый вид, что мать смягчилась.
– Я сама-то сплю крепко, но отец с недавних пор… Ложитесь, наболтаетесь еще!
И, провожая взглядом подруг, направившихся в комнату Александры, проговорила им вслед:
– Вам, девчонкам, всегда есть о чем поболтать!
«О, да, – подумала художница,
Глава 11
Она хотела уступить гостье свое место на тахте, а сама лечь на матраце, на полу, хотя бы потому, что была равнодушна к комфорту, но Маргарита воспротивилась. Слушать еле слышный рассказ подруги (та шептала после выговора, сделанного ей хозяйкой дома) Александре приходилось, свесив голову с постели и уперевшись подбородком в локтевой сгиб. Хотя лицо подруги было совсем близко, она различала лишь смутное пятно. Стояла одна из самых темных ночей в году, и бледный свет уличных фонарей, пробивающийся сквозь штору, лишь усугублял ползущий по углам сумрак.
– Я рассказывала тебе об отце Иоаси… О Лукасе… – шептала Маргарита. Ее поникший голос, в котором слышалось глубокое горе, звучал слабее шелеста сухих листьев, растираемых между ладонями. – Мы прожили с ним два года, я любила его. Ну да, любила, а не просто хотела с его помощью устроиться в цивилизованной стране. И даже когда забеременела, не стала на него нажимать, требовать жениться. Он всегда ненавидел государственные структуры, был ненавистником формальностей. Мне не хотелось чего-то требовать, хотя, думаю, он, в конце концов, пошел бы мне навстречу. Все мечтала, что это произойдет добровольно… Но ждать пришлось бы долго…
– Что мешало ему признать ребенка, не женясь на тебе? – спросила Александра. – Такое происходит повсеместно.
– Что мешало? Кто, скорее. Ему было все равно, но его семейка… Они ни за что не желали признавать ребенка от меня, полулегально живущей в Дании иностранки из «бывшего СССР»… Пока Лукас был жив, пока его родители не остались вообще без наследников. А потом они очень даже этого захотели, и в то время, когда я пыталась всеми путями заработать денег, купили у моих родителей девятилетнюю Иоасю. Совсем уже большую девочку купили, будто куклу! Меня они боялись даже на горизонте увидеть, боялись, что я заберу ребенка. Но кто знает, с помощью умелого посредника, может, мы и договорились бы до чего-то… Я согласилась бы, скажем, чтобы дочка жила полгода с бабушкой, а полгода со мной… А они помогли бы мне встать на ноги, может, открыть наконец, свой магазинчик… Хотя бы цветочный, ну и конечно, там, а не здесь!
– И тут ты попыталась выкрасть дочь вместе с этим серебряным псом, – подвела итог Александра, так как подруга вдруг замолчала. О том, что она не уснула, свидетельствовало ее частое, прерывистое дыхание.
– Да… – ответила она, помедлив. – И все испортила, собственными руками! Захотела всего и сразу. С тех пор как это случилось, я живу в аду… Надежды больше нет. Только одно меня заботит – найти этого проклятого пса!
– Когда ты его украла?
После очередной паузы (было ясно, что признания даются ей
– В сентябре.
– В этом сентябре? Значит, ты совсем недавно пыталась увезти дочь?
– Да, три месяца назад, – тоскливо подтвердила женщина. – Но в Россию вернулась не с нею… Андрей уговорил меня довериться ему в последний раз, отдать пса в залог… Я послушалась… А что мне было делать? После того что я натворила, у меня на свете остались одни враги! Даже мои собственные родители ничего не желают слышать о том, чтобы вернуть внучку! Ей-де там намного лучше, а я ей враг, пытаюсь разрушить эту идиллию и отнять у нее такое блестящее будущее! А, да я ведь ничего тебе не рассказала о семье Лукаса…
Иоася, судя по словам Маргариты, попала в богатую и уважаемую семью. Мать Лукаса была из старинного рода коммерсантов, которые несколько столетий назад, спасаясь от гонений, прибыли в Данию из Италии и чудом перевезли с собой остатки огромного состояния. В Скандинавии им удалось закрепиться и вновь разбогатеть, во многом при поддержке местного купечества. Спустя столетия эта семья была богата и уважаема, как и встарь. Их денег и знакомств хватило даже на то, чтобы уцелеть от гонений во времена Второй мировой войны.
– Пока остальных евреев по всей Европе отправляли в концлагеря, датские граждане жили спокойно. Им даже во время оккупации не вменялось обязательное ношение желтой звезды. А когда в сорок третьем году было введено прямое оккупационное правление и евреев начали готовить к отправке в лагеря смерти, почти все они спаслись. Большинство из них датские рыбаки перевезли в Швецию, кого-то спрятало местное население. Среди тех немногих, кто спрятался на родине, были бабушка и дедушка Лукаса.
– Удивительная история! – воскликнула увлеченная Александра.
– Тсс! – ее губ немедленно коснулись ледяные пальцы подруги. – Твоя мама опять проснется и выставит меня. Мне не улыбается снова оказаться на улице теперь, когда я нашла единственного человека на свете, который меня прощает и способен выслушать…
– Мама не выгонит тебя, – твердо, но все же понизив голос, произнесла Александра. – Это чепуха. Она шутила.
– Когда человеку не везет так, как мне, ему уже ничто чепухой не кажется! – резонно возразила Маргарита. – Представь, я ведь могла войти в эту семью, жить как барыня и никогда в жизни горя не знать… Но все было против меня! К тому времени, как мы сошлись, Лукас, единственный наследник мужского пола, давно уже откололся от родных… Жил в трущобах, время от времени толкал краденое, дружки у него были один хуже другого… Когда его убили, я не очень удивилась этому… А родители на похоронах сына даже не хотели на меня взглянуть, хотя я была беременна, и они знали об этом…
– Постой, – перебила ее Александра. – Они знали, что ты беременна от Лукаса, уже тогда?
– Говорю же тебе…
– Но почему они захотели завладеть ребенком не сразу после того, как остались вообще без наследников? А сделали это, только когда твоей дочери было уже девять лет? Почему позволили тебе уехать? Не поддержали тебя, беременную? Почему столько лет ждали?
– Сама спроси их, почему! – огрызнулась Маргарита. Вопросы заметно ее рассердили. – И вообще, я устала до смерти. Давай поспим.