Туда Без Обратно

Сафарли Эльчин

Мужчины мне не разонравились: время от времени позволяю их себе как развлечение. В этой категории я выбираю сама. На улице, в кафешках, клубах. Благо в Стамбуле исключительный выбор самцов. Стоит переглянуться, улыбнуться, разговориться — и прекрасный вечер с отменным сексом обеспечен. Мужчины для меня — это мужчины, выбранные мною. Со смуглой кожей, волосатой грудью, крепкими ягодицами, чувственными губами. С ними я — женщина. Умеющая чувствовать, любить. Без фальшивых стонов и грязных денег…

…Полицейские каждого района Стамбула в курсе, сколько проституток работают на их территории. С нами polisler [4] входят в контакт раз в месяц. Все настоящие вопросы решают сутенеры: каждого из них полисмены знают в лицо. Каждого знают как и где найти. Ежемесячно сутенер отстегивает процент от общего дохода. Rüşvet. [5] Что касается периодических облав, то эти рейды мы с девочками прозвали «tanıtma turu» ^[6] –  просто пускают пыль в глаза правительству… Многие начальники полицейских отделений

нас хорошо знают. Эти патроны раз в месяц навещают избранных девочек. Эту ночь мы зовем «zalim akşam». [7] «Если проститутка выдерживает пять zalim akşam'ов, значит, ее имя пора заносить в Красную книгу проституции». Так шутим между собой. Действительно, редко приходится спать с человечным полисменом. Чаще это обнаглевшие твари. Пользуясь своим статусом, они заставляют девочек терпеть то, что не вытерпит ни одна женщина. Вводят дуло пистолета во влагалище, бьют во время секса, засовывают члены глубоко в горло. Если не сдержишься, вырвет, это карцер. В лучшем случае. Если от тебя полицейский не требует ничего, кроме траха в миссионерской позе и легкого минета, считай, родилась под счастливой звездой. Честно? Мне везет. Но я не говорю об этом девочкам. Все должны страдать в одинаковой мере… В один из первых zalim akşam'ов одна скотина с погонами принудила меня к анальному сексу. Повредил кишку. Помню, как истекала кровью, молила Аллаха о помощи в ожидании «проверенного» врача. А Алька, обнимая меня, шептала в ухо: «Девочка моя, все прошло. Ты выстояла». Мы обе плакали. Две русские рабыни восточного царства, которым чуточку не повезло…

4

Полицейские (тур.).

5

Взятка (тур.).

6

Рекламный тур (тур.).

7

Мучительный вечер (тур.).

…Скучаю по Москве. Часто снится наш двор, продуктовый магазин через дорогу, где продавщицей работала грузинка тетя Манана. Резкая на язык, добрая в душе. Всегда клала мне в ладонь ириску — угощала от души. До сих пор помню душистый запах любимой конфеты… Нет обратной дороги. В Москве никто не ждет. Отец, с которым вечно не ладила, после смерти мамы женился на какой-то твари и выжил из дома. Бабушки давно нет. Брат Женя, продав ее подмосковный дом, вычеркнул меня из своей жизни. Четыре года назад от отчаянья хотела вернуться. Позвонила Женьке. Он, услышав мой голос, обматерил. Повесил трубку. «У меня нет сестры, которая сосет хуй у черножопых». Разбила зеркало собственного прошлого. Его нет. Больше не буду об этом говорить… Мы сплелись со Стамбулом в одно целое. Здесь перестала чувствовать себя чужой. Мне нравится климат Стамбула, восхищает дружелюбие Босфора. В Стамбуле легко затеряться. Чтобы никто тебя не видел. Чтобы ты никого не видела.

…Потихоньку учусь готовить. Сколько можно питаться полуфабрикатами? Сейчас, кроме яичницы, смогу сварганить имамбайылды [8] … Задаюсь вопросом что такое счастье? Ну, счастье для нас, проституток, это молчаливый клиент, оставивший хорошие чаевые. Это член нормальной длины, после которого не будет болеть между ног. Это удачно прошедший zalim akşam. Но уверена, что для кого-то счастье — это другое. Я хочу почувствовать другое счастье. Возможно ли?

8

Турецкое блюдо из баклажанов.

4

…Проституция научила меня не осуждать. Уже не смотрю на окружающих оценивающе. Молча наблюдаю. Чаще восхищаюсь. Иногда — злюсь. Но все мысли держу в себе; без надобности высказывать. Если и злюсь, то воздерживаюсь от обвинения. Раньше думала: «Кретин! И как земля таких на себе носит…» Теперь думаю: «Кретин! Однако без таких скучно…» Потихоньку учусь сдерживать ураган внутренних эмоций. Сложно дается. При моей-то работе. Вот пример: вчера принимала клиента. Темнокожий курд с губами, надутыми силиконом. Назвался Селимом. Худощавое тело, пирсинг в пупке, идеально выбритый лобок. Заплатил 300 долларов. Отлично. Признался, что до вчерашнего дня был геем-пассивом. «Решил переключиться на женщин. Хочу стать гетеросексуалом. Сейчас дефицит гетеросексуалов…» Стало смешно, я с трудом сдержалась. Переспросила, уверен ли он? «На все сто». О'кей. Я-то ничего не теряю. С геями-пассивами интересно. Спишь с женщиной в мужском обличий. Договорились. Пошли ко мне. Селим от природы жутко манерный. Сдерживаться с каждой минутой становилось сложнее. Сделав голос грубее, Селим принялся рвать на мне одежду, по-бычьи расширив ноздри. Легла. Спустил трусы-стринги. Бросился сверху, тыкая в рот своим спящим членом. Наша прелюдия напоминала игру студенческого театра. Я впала в азарт. Решила подыгрывать… Обхватив руками миниатюрное тело Селима, принялась рычать, визжать, пряча смех в громких стонах. Мой нежный партнер безуспешно пытался войти в меня. Снова и снова. Эрекция отказывалась посещать Селима. Его это явно не смущало. Парень бешено дергался на мне. Пыхтел, называл seksi bombam, [9] грозясь «взорвать» меня. Со временем накал страстей начал утихать. Пора брать инициативу в руки. Уложила на живот под предлогом эротического массажа. Легкими движениями пальцев принялась массировать анальное отверстие «мужественного» клиента, которое через минуту «расцвело» на глазах. Селим возбудился. Сам не понимая, как и для чего. Процесс закончился тем, что переквалифицировавшийся гей кончил на простынь, не успев даже перелечь на спину… Все происходящее было репетицией по сравнению с последующим развитием событий. Покидая меня, Селим смачно поцеловал в губы, прошептав: «Наконец-то ты познала всю мощь настоящего мачо. Обязательно вернусь…» Смутилась, кивнув головой. Собрав челку за ухо, Селим исчез в дверях, распространяя цветочный аромат «Ноа»… Проститутки мужчинам дарят веру. Проститутки могут помочь отыскать волшебство в реальности. Гею Селиму это удалось. Его хотелось осудить, но сдержалась. Интересно, это я меняюсь или три сотни меня изменили?…

9

Секс-бомбой (тур.).

* * *

Канат

Высокий, широкоплечий, носит костюмы серых оттенков. Легкая щетина. Отлично выглаженные брюки. Угрюмый вид, но светящиеся доверчивостью глаза. Темные волосы с ранней сединой. Тело, потерявшее упругость, но безумно сексуальное. Он большой, под ним хочется затеряться. Канату 26 лет. Турок из религиозной семьи. Мама с детства приучила к намазу, отец в 30 лет совершил хадж, сестра покрыта с подросткового возраста. Год назад Канат впервые пришел ко мне. С целью стать мужчиной. Стать мужчиной, пройдя сквозь паутину греха. По исламу спать с падшей женщиной, да еще без брака, — высшая степень греха. Ну, скажите, как удовлетворяться мужчине, если он не женился, предположим, в 20 лет? По мусульманским законам, надо терпеть. Терпеть, занимаясь онанизмом под одеялом, чтобы Аллах не заметил?! Канат окончил медицинский, работает в фармацевтической компании. Последние три года принимал специальные таблетки с содержанием брома. Для ослабления функции простаты. «Чтобы не хотелось». В первые годы зрелости Канат даже боялся подрочить, как это делали большинство одноклассников. Когда видел мужские журналы на прилавках магазинов, быстро опускал голову. Начинал молиться, чтобы отогнать от себя шайтана…

Лишился девственности со мной. Как только переступил порог моей комнаты, обо всем рассказал с детской наивностью. Не стала лезть в душу. Сняла лифчик, приложила трясущуюся руку Каната к груди. Он из-за своей неуклюжести в постели ужасно смущался. Я научила его сексу. Я научила его доставлять удовольствие женщине… После первой эякуляции заплакал. Мы, вспотевшие, лежали на смятых простынях. Обняла Каната. Он долго не мог успокоиться. Говорил, что стал грешником, пошел против слова Аллаха. Объяснял, что от бромных таблеток у него начались сильные головные боли, бросил их принимать. Уверял, что больше терпеть не мог — одолевала природная тяга к женщине. Однако сам избегал женитьбы: «Не хочу жениться на родственнице. Мама сватает девятнадцатилетнюю дочку двоюродной сестры…» «Милый, Аллах умеет прощать. Слышала, в Коране такое написано. Так вот, думаю, ему не будет сложно прощать тебя хотя бы раз в неделю…» Канат улыбнулся: «Estağfurullah!» [10] Поинтересовался, где ванная комната, встал с кровати. И пошел готовиться к намазу. Я смотрела на этого красавца с ужасно возбуждающим животиком, и мною владели противоречивые чувства. Если помогла Канату лишиться девственности, значит, я в заговоре с дьяволом? Если научила Каната куннилингусу значит, утопаю в грехе? Пока он мылся, я успела впасть в апатию. Обняла подушку, пропитанную древесным ароматом одеколона фармацевта, и погрузилась в мутное озеро размышлений. Я слышала, как Канат уже читает молитву. Я чувствовала, как растворяется его теплая сперма во мне. Мысли, как иголки, втыкались в меня, иногда заставляя смеяться. Поняла, что степень грешности определяют люди. Никак не Аллах. В очередной раз убедилась, что религия — это не святые книжицы наставлений, присланные Богом. Религия — это предубеждения людей, горящих желанием постичь некую вершину идеала… Если в меня вселился дьявол, не беда. Правда, хотелось бы, чтобы этот господин Тьма сначала предстал передо мной во всей красе. Если он имеет «Хаммер» и похож на Джорджа Клуни, то с удовольствием сходила бы с ним под венец. Эй, дьявол, ты слышишь?… Я шучу, а в душе — плачу Проститутки иначе жить не могут…

10

От арабского «Господи, прости!», здесь — «Боже упаси!» (тур.).

5

… Ненавижу понедельники. Понедельник для проститутки — как воскресенье для банковского клерка. Только для нас этот день далеко не долгожданный. В понедельник проститутка осознает масштабность собственного одиночества. В понедельник парики, косметика, лубриканты, гипюровое белье отдыхают. В понедельник проститутки убегают от самих себя… В первый день недели я посвящаю себя Босфору. Не остаюсь наедине с собой. Нельзя — начинаю думать о жизни. «Мы не должны думать. Если начнем думать, придется повеситься». Золотые слова Эсмы, в прошлом году умершей от СПИДа… Утром в понедельник выключаю мобильный. Вынимаю из него батарейку, закидываю на дно вазы. Конечно, легче просто отключить телефон, убрать куда-нибудь. Я так не могу. Боюсь, что выключенный сотовый, воспользовавшись зарядом батарейки, все равно зазвонит. А на том конце голос очередного клиента…

Облачаюсь во что-нибудь неприметное, надеваю большие темные очки, собираю волосы в хвостик и покидаю отель. Джемаля предупреждать не надо. Сам отменяет свидания. Он знает, какая я в понедельник. Исчезаю… Убегаю к Босфору от самой себя. Ныряю в море, погружаюсь глубоко-глубоко, скрываюсь там, на дне, вместе с затонувшими кораблями. В понедельник самой себя боюсь. Когда из-за отсутствия клиентов остаешься одна, воспоминания и мечты моментально оживают. Рвутся наружу. И я превращаюсь в депрессивную актрису-трудоголика, которую неожиданно отлучили от театра. Сегодня не нужно играть. Сегодня тобою не будут восхищаться. Сегодня тебя не будут любить. Один день как целая жизнь…

Прихожу к Босфору молчаливая. Сажусь на скамейку у побережья. Укутываюсь в черный жакет из тонкой шерсти. Рассматриваю прохожих. Кормлю чаек. Взглядом добираюсь до горизонта, периодически взлетаю в голубое небо, чтобы успокоиться на пушистых облаках. Не каюсь перед Босфором. Делюсь с ним болью, проснувшейся вместе со мной в понедельник. Он — великолепный друг: выслушивает, не требует ничего взамен. Ему не нужны минет с проглотом, жесткий секс non-stop. Он не бросит на тумбочку скомканные деньги — резко, безразлично… Он другой. С ним и я другая. Без грима, без нарочитой страсти, вульгарного хриплого смеха за бокалом недорого виски. С Босфором я та самая Александра, которая зачитывалась сказками Линдгрен, коллекционировала разноцветные пуговицы, сдувала пенку с горячего молока…