Туляки – Герои Советского Союза
Шрифт:
Илья Тихонович очень скоро зарекомендовал себя умелым летчиком. Ему доверяют быть ведущим группы. Редкий вылет штурмовиков не кончается победой. На дно Баренцева моря уходят гитлеровские суда с боеприпасами, оружием, никелевой рудой, которая так нужна немецкой военной промышленности.
На личном счету Ильи Тихоновича Волынкина целая серия потопленных вражеских кораблей, общее водоизмещение которых доходит до 100.000 тонн.
Особенно памятным и поучительным для капитана Волынкина был бой в середине октября 1944 года. На первом заходе его самолет повредили зенитки. На горящей машине Илья Тихонович умелым маневром преодолел вражеский заградительный огонь и метко поразил фашистский транспорт. Этот пример вдохновил остальных летчиков, и все пять торпед, выпущенные группой Волынкина в тот день, попали в цель.
Сбив пламя, Илья Тихонович привел группу на свой аэродром и через день, 16 октября, после соответствующего ремонта, снова поднялся в воздух. Вражеский транспорт водоизмещением в 3000 тонн и сторожевой катер нашли свой конец в результате этого вылета…
До последних дней Великой Отечественной войны громил врага Илья Тихонович. 24 фашистских корабля было потоплено им, 18 — серьезно повреждено. А когда отгремели бои и советский народ, уничтожив фашистскую нечисть, приступил к мирному строительству, подполковник Волынкин, оставаясь в кадрах морской авиации, передавал свой опыт и знания молодежи.
Воробьев Иван Алексеевич
Родился в 1921 году в деревне Горбачево Одоевского района Тульской области в семье крестьянина. В 1938 году переехал в гор.Ефремов, работал электромонтером на заводе СК. В 1939 году по окончании аэроклуба поступил в Тамбовскую летную школу, где его и застала Великая Отечественная война. С августа 1942 года участвовал в боях с немецкими фашистами. Член КПСС. Ныне дважды Герой Советского Союза Иван Алексеевич Воробьев продолжает служить в Советской Армии.
Вторую Звезду Героя он получил в июне сорок пятого. Уже отсалютовала победителям Москва, уже собирали немудреный военный багаж боевые друзья-товарищи, готовясь к отъезду домой. Они не умели говорить красивых слов, они поздравили его просто, по-солдатски — натащили цветов, бутылок трофейного вина и засиделись далеко за полночь: вспоминали бои, мечтали, пели, снова вспоминали бои…
Триста девяносто вылетов… Успешных вылетов, боевых… Триста девяносто раз лицом к лицу с врагом — самоуверенным, наглым, прущим вдесятером на одного в сорок втором и озверевшим в предсмертной агонии сорок пятого. Триста девяносто боев — триста девяносто побед.
Для него, вчерашнего электромонтера Ефремовского завода СК, война началась в августе сорок второго. Ему только-только перевалило за двадцать, он только что закончил Тамбовскую летную школу и прибыл под Сталинград. Летать пришлось на тихоходных, фанерных «ПО-2». Их тогда громко называли «ночными бомбардировщиками». Днем их латали и штопали; по ночам они снова шли в бой, неслышно, с выключенными моторами, подбирались к противнику и в упор, метров с пятидесяти накрывали бомбами, били из пулеметов. И так же неожиданно исчезали. На месте бомбежки оставались вражеские трупы, разбитая техника.
…Они возвращались с очередного задания, и их «поймал» луч прожектора. С первым скрестились другие, заработали зенитки. Иван маневрировал, бросал машину в самые неожиданные повороты. А разрывы снарядов все приближались. Осколки в клочья разодрали перкалевые покрытия плоскостей, что-то сильно ударило по голове. Почти теряя сознание, он крутанул немыслимый разворот и вырвался из цепких лап прожекторов. На бреющем, едва не касаясь колесами заснеженной земли, тянул к своим.
«Ничего, Миша, дотянем, — подбадривал Иван штурмана, — держись, теперь уже близко»… Штурман молчал. Осколок того же снаряда пробил красную книжку партбилета как раз у его сердца.
О первой медали «За отвагу», которой командование наградило младшего лейтенанта Воробьева за бои под Сталинградом, он узнал, находясь в госпитале…
Вскоре страна дала своим пилотам великолепную машину — скоростную, маневренную, отлично вооруженную — штурмовик «ИЛ-2». На огромной скорости проносились «илы» над позициями гитлеровцев. И там, где пролетал «летающий танк», оставались развороченная земля да груды обломков.
Вот на такую машину и «посадили» Ивана Воробьева после госпиталя. Осваивать ее пришлось наскоро, шлифовать искусство пилота в жестоких сражениях. У немцев еще был количественный перевес в истребителях — Геринг бросал в бой последние силы «Люфтваффе». За каждый сбитый штурмовик немцы обещали своим летчикам 2000 марок, и жадное воронье стаями охотилось за «илами»: подстерегали на взлете, перехватывали одиночные самолеты и кидались десять на одного.
Тогда-то «штурмовики» впервые применили работу «с круга». Несколько машин выстраивались друг за другом, образуя замкнутый круг, и каждый закрывал товарища мощью бортового огня.
Сколько раз подымал в воздух свою машину Иван Воробьев! Он воевал в небе Крыма и Белоруссии, Литвы и Восточной Пруссии. Десятки уничтоженных танков и самоходных орудий, бронетранспортеров и автомашин, не успевших взлететь «Юнкерсов», точно накрытых зенитных и минометных батарей, сотни пригвожденных к земле гитлеровских солдат и офицеров на его счету.
Надолго запомнили шестерку Воробьева вояки из эсэсовской дивизии «Мертвая голова». Мощным танковым ударом они прорвали тогда фланг наших частей и вклинились в брешь. Наземное командование советских войск вызвало на помощь штурмовую авиацию. Шестерка Воробьева и две другие пошли в атаку.
Стеной огня встретили их батареи противника. И завертелась над полем огненная карусель. По шесть заходов сделала каждая группа. Град бомб и грохот пушек, четкие линии пулеметных трасс начисто перечеркнули замыслы врага. Несколько танков запылали, остальные повернули назад.
Крепкая фронтовая дружба связывала летчиков. Ради жизни товарища никто не жалел своей. Как-то при штурмовке немецкого аэродрома был подбит самолет Степанищева. Он чуть «оттянул» в сторону и сел «на живот» неподалеку от разгромленного аэродрома, километрах в пятидесяти от линии фронта. Немцы кинулись к подбитому самолету. И тогда произошло невероятное — Воробьев построил свою шестерку «в круг» и «круг» завертелся над раненым «илом». Ливнем огня штурмовики оттеснили фашистов, а потом один из «илов» сел рядом с машиной Степанищева, взял на борт пилота и стрелка и взлетел. Опустевший самолет расстреляли с воздуха и благополучно вернулись на аэродром.