Туман: год Волка
Шрифт:
– А из кого мясо?
Гроги засмеялись:
– Не бойся, сегодня на ужин олень, - сказал один из них.
– Хотя и человечина бывает.
– Он облизался.
Мы приступили к еде. Гроги перестали обращать на нас внимание. Лишь Лиса улыбалась нам, бегая с подносами. Когда мы закончили с обедом на кухню зашел необычный грог. Если все остальные гроги были похожи между собой и как бы без возраста, то этот был старше их всех - как дедушка среди молодёжи. Он подошел к нам и внимательно нас осмотрел. Потом его взгляд остановился на мне:
– Как тебя зовут?
– Кристина. А вас?
–
Кора на его лбу пошла морщинами, от удивления:
– Харольд, - ответил он.
– Ты первая из людей здесь, кто об этом спросила.
– Наверное, они очень боялись, чтобы знакомиться, - ответила я.
– А ты значит не боишься?
– Нам сказали, что сегодня нас не убьют.
Он засмеялся:
– Ты нравишься мне, Кристина.
– Мне тоже приятно с вами познакомиться, - вежливо ответила я, и он опешил от удивления.
– Мой вид тебе не противен?
– удивлённо спросил меня он.
Я задумалась, рассматривая его. Странное человекоподобное безволосое лицо, с кожей - как кора старого дерева, черные глаза без ресниц, но взгляд теплый, не то что у князя. На бочкообразное туловище одета рубаха до середины бедер, с вырезом на груди, который стянут шнуровкой. Пояс, украшенный металлическими пластинами, за которым висит кинжал, и подвешены ключи. Простые штаны, сапоги из мягкой кожи. Руки с пятью пальцами, ладони широкие.
– У вас необычный вид, но ничего противного я не вижу, - серьезно ответила я. Да по сравнению с Фредди Крюгером - он просто добрый дедушка.
– Ты странная девушка, - задумчиво протянул он.
– Покажи свои ладони, - внезапно сказал он.
От неожиданности, я тут же подчинилась. Он взял мою ладонь в свою, внимательно рассматривая. Кожа его была теплая, только чуть шершавая, как у дерева.
– Ты не работала этими руками.
– Покажи свои руки, - приказал он Ладе. Та, чуть не падая в обморок, протянула руку. Он свёл наши ладони рядом. Ладина ладонь была с мозолями и загрубевшей от работы кожей, моя же была нежна без следа мозолей. Он отпустил наши руки.
– Так откуда ты?
– спросил он меня.
– Издалека.
– Это не ответ.
– Мне больше нечего сказать.
– Как ты оказалась в деревне?
– Пришла.
– Сама?
– Сама.
Он помолчал.
– Надеюсь, со временем, ты расскажешь мне свою историю.
– Гендельсон!
– позвал он одного из грогов и тот с почтением к нему подошел.
– Эта девушка, - он указал на меня - поступает в мое распоряжение. Только я или князь имеют право давать ей приказания.
– А эта, - он взглянул на Ладу, - будет служанкой Чаруши, со своей сестрой она уже наигралась.
Сказав это, он вышел.
Пришла Лиса:
– Лада, Чаруша зовет тебя. Пошли проведу.
Я осталась одна, не зная чем заняться. Тут я заметила серую собаку, которая не спеша зашла на кухню.
– Ты голодная?
– спросила я её, и она оскалилась.
– Ясно, - я взяла свою миску с остатками мяса и отдала ей. Подозрительно смотря на меня, она не спеша подошла. Обнюхав и немного поколебавшись, она съела мясо, не тронув кашу
– Ах ты хитрюга, - сказала я. Посмотрев на меня умными глазами, она ушла из
Вот так и началась наша жизнь в замке.
На ночь нас и Лису запирали в камере, куда принесли еще матрасы. Утром же Лада уходила к Чаруше, и та гоняла её целый день. Лиса помогала на кухне и убирала в комнатах. Харольд запретил мне работать на кухне, но разрешил помогать Лисе с уборкой. Как он сказал: "Познакомишься с замком". Из-за того, что в первый день все приняли меня за горбунью, а я не хотела привлекать внимания к моему рюкзаку, мне пришлось ходить с ним. Харольд на утро передал мне вместо меховых сапог легкие замшевые и тонкий плащ, чтобы я могла прикрыть так называемый горб, и в камере я оставила только ветровку.
Я часто натыкалась на князя, особенно запомнился первый день.
В первый же день, идя по коридору, я налетела на него, выходящего из комнаты. "Добрый день", - сказала я. Он удивленно окинул меня взглядом. "Слуги, без разрешения рот не раскрывают", - произнес он. "Извините, я в слугах впервые. Просто моя мама учила меня, что не здороваться при встрече не вежливо. Значит, впредь я буду невежлива", - спокойно сказала я и пошла дальше. "Стой", - рявкнул он. Я остановилась. "Повернись". Я развернулась к нему. Он недоуменно смотрел на меня. "Впредь, можешь со мной здороваться" - наконец сказал он. Я кивнула головой и пошла дальше.
Однажды я перепутала дверь и попала в библиотеку. Как зачарованная я смотрела на книги, любовно проводя пальцами по корешкам. Взяла одну в руки, рассматривая тиснения на обложке. Это было как встретить друга во вражеской стране - неожиданно и радостно. Я даже не слышала, как зашел Владислав. "Что ты здесь делаешь?" - услышала я и подпрыгнула от неожиданности. "Ошиблась дверью и увидела книги" - он подошел ко мне и увидел книгу в моих руках. "Да что ты знаешь о книгах?"- сказал он свысока. "Я много читала дома" - коротко ответила я. "Тогда читай!" - повелел он и смотрел на меня ледяными глазами. "Не знаю, смогу ли я прочитать эту" - запнулась я. Кто его знает, какая у них письменность. Князь презрительно скривил губы. "Не люблю когда лгут, призналась бы сразу что не умеешь", и хотел забрать книгу. Но я ее открыла наугад и прочитала продираясь местами через вязь букв : "В средних и высоких широтах ночью можно видеть световое явление, в северном полушарии появляющееся обыкновенно на северной стороне небосклона, которое называют северным сиянием". Я отдала князю книгу, и направилась к выходу. "Стой!", рыкнул он. "Ты куда пошла?". Спокойно глядя на него, я ответила: "Я же сказала, что ошиблась дверью. Мне надо помочь Лисе". И вышла.
Ладе было тяжело с Чарушей. Она замкнулась и была подавлена. На мои вопросы она не отвечала. Чаруша, при наших встречах старалась оскорбить меня, называя уродиной, страшилой, калекой, но меня это трогало мало.
Я была на кухне, когда вошла Лада со слезами на глазах. На её щеке алел отпечаток ладони.
– Лада, что случилось?
– потрясенно спросила я.
– Чаруша ударила меня за то, что вода еле горячая в лохани. Она была горячая, но пока она крутилась перед зеркалом, все остыло, - и Лада упала на стул давясь слезами. Потом вскочила.
– Мне надо бежать, принести ей горячей воды, а то она меня изобьет.