Туман и Молния. Часть 19
Шрифт:
– Не-е-ет, командир, не поэтому. Простите меня.
– Представь мой образ сейчас!
– Есть, командир!
Корс попытался увидеть свой звериный образ в мыслях Парки, но видел лишь размытое темное пятно. Высокий мощный силуэт с двумя длинными загнутыми отростками в районе головы. Даже судя по этим нечетким теням, рога выглядели внушительно.
Парки молча, стоял перед ним, ожидая. Корс понял, что не может ничего толком рассмотреть, и ему не хватает силы увидеть свой демонический облик таким способом.
– Достаточно, – раздосадовано приказал он.
– Есть, командир, – Парки не сдержал быструю едва заметную улыбку. По-видимому, представлять своего командира в рогато-мохнатом виде
– Да почему ты такой веселый, волчок-дурачок? – Корс успел заметить эту ухмылочку. – Всегда тебе весело!
– ОТ УЛЫБКИ СВЕТЛЕЕТ, – сказал Парки.
– Вот идиот! Все, убирайся!
Парки ушел, а Корсу не стало легче – наоборот, ему стало еще хуже и еще обиднее, что его сила так мала, и никого он сжать не может, и образы сущностей видит обрывками и нечетко. А Демон его ничему не научил и ничего не дал ему! И ничем не помог! Арела научил, а его – нет!
Корс совершенно не понимал, чем занять день. Раньше у него всегда были дела, важные встречи, работа, аудиенции во дворце. По вечерам – поездки в гости. Часто он сам устраивал приемы в своем особняке. У него не было ни минуты свободного времени, его постоянно окружали соратники, нужные люди и друзья.
С Ником он все это растерял, невольно подстроившись под его ритм, а Ник большую часть времени кололся, употреблял разную дурь и спал. Он совершенно не занимался ничем полезным, и валяться на кровати было его излюбленным времяпрепровождением, ему и не надо было ничего. Корс, конечно, поначалу был шокирован подобным стилем жизни, но очень скоро и сам как-то втянулся. С Ником хотелось быть здесь и сейчас, никуда не тянуло, ничего было не нужно, кроме как только быть с ним рядом. Корс вспомнил, как раньше, присутствуя на каком-нибудь приеме и общаясь с нужными и важными людьми, он вдруг терял интерес к происходящему и начинал ощущать скуку, понимая, что в этот момент, хотел бы совсем другого – оказаться, к примеру, за одним столом с Варахом, душевно выпить и поболтать. Но он оставался и проводил время на этом приеме, потому что так было нужно, да и Варах занят своими делами. С Ником такого не было никогда. Если Корс был с ним, ему уже не хотелось ничего другого, никаких других встреч и другой компании. Не хотелось никуда идти и ни с кем общаться. И даже если они с Ником ничем не занимались, или занимались, по мнению Корса, полной ерундой, с ним это было интересно и весело. И Корс всегда делал выбор в пользу Ника, забывая про все другие дела. А сейчас у Корса нет ни дел, ни друзей, ни Ника.
Он ограничен обстоятельствами, как стенами тюрьмы. Нет никаких интересных дел, нет друзей, ничего не происходит, и он не может на это повлиять. Остается только лежать, курить и в конце концов постараться заснуть, провалиться в спасительное забытье как можно скорее.
Корс «видит» себя со стороны. Это прошлое, и он ещё довольно молод, ему здесь, может быть, чуть больше тридцати, но как плохо он выглядит! Запавшие мутные глаза в синяках, опухшее лицо, сгорбленные плечи, на столе стоит бутылка, и на полу валяются уже пустые. Корс пьет. И по количеству бутылок, и его внешнему виду понятно, что пьет он давно и много. О-о-о! А ведь он и забыл этот период своей жизни, вычеркнул из памяти, как дурной сон. Зря он ругал Ника. Судя по тому, как выглядит он сам, его сыну было от кого унаследовать тягу к алкоголю. Корс сидит за столом и мрачно смотрит на Камиэля Вараха, который стоит перед ним.
– Нам нужно уехать, – с волнением говорит Варах, – ты погибаешь здесь. Достаточно этого безумия. В столице тебя ждут!
– Нет, – тяжело мотает головой Корс.
– Сколько писем от наших друзей ты получил?
– Я не считал.
– А сколько писем из Черного города ты просто выбросил, так и не прочитав?!
Корс не отвечает, отворачивается и тянет руку к бутылке.
И, видя это, Камиэль Варах вдруг бросается к застекленному шкафу, стоящему у боковой стены комнаты. Рукой в кожаной перчатке он бьет по нему, с какой-то отчаянной злостью кулаком разбивает стеклянную дверцу. Раздается оглушительный грохот и звон, но Корс даже не поворачивает головы. Внутри шкафа на полках поблескивают ордена и медали Корса. Они красиво разложены на черных бархатных подушках и подставках. Варах хватает один из орденов, и, приблизившись к Корсу, буквально сует его ему в лицо:
– Посмотри! Неужели это все было зря?!
Корс безразлично смотрит на свой орден «За отвагу», полученный им за освобождение села Луговое. Ему все равно.
– Твои боевые заслуги дают тебе… нам шанс проявить себя в столице! – кричит на него Варах. – А твой талант находить дезертиров и предателей родины? Скольких тайных врагов мы обезвредили благодаря твоему чутью! Теперь что? Все псу под хвост?! Ты все сливаешь в алкогольную яму!
Корс как-то уныло качает головой:
– Убери это, – он указывает на орден, – убери.
Варах слушается, и, подойдя к шкафу, сквозь разбитое стекло аккуратно возвращает орден на полку, укладывает его на бархатную подушечку:
– Пойми, в городе для тебя откроются новые перспективы, – говорит он чуть более спокойно, – Леонардо отметил твои способности, то, как мы зачистили от предателей освобожденные территории. Он прислал мне лично два письма, в которых просит повлиять на тебя и привезти в город. Безопасность короля превыше всего остального, и ты не имеешь права пропивать свой талант! Ты обязан использовать его для процветания нашего мира! Приносить пользу государству и королю! Ты давал присягу и клялся служить верой и правдой на благо родины!
– Нет у меня никакого таланта!
– Нас ждут в службе безопасности короля! И ты сможешь вычислить неблагонадежных людей в его окружении.
– Нет!
(«А, похоже, глупое упрямство тоже передалось Нику от меня», – думает Корс, наблюдая за этой сценой из прошлого. – Какой же я был глупец!» – сейчас Корс понимает, что Варах прав, но тогда он не хотел его слушать).
– Я должен найти своего ребенка! – говорит Корс, – пока я не найду его, я отсюда никуда не уеду.
– О, Боги! – Варах кажется, едва сдерживается чтобы не взорваться, – Сколько лет прошло! Мы все обыскали, всю округу, каждого ребенка в Комре проверили тысячу раз!
– Я должен его найти!
– Витор, очнись, вполне возможно он не был рожден и погиб вместе с Инесс, ты ведь не можешь быть точно уверенным, что ребенка не было внутри нее.
– Нет, не могу, – соглашается Корс и резко вскидывает на Вараха горящие безумием темные глаза, – мне что, нужно было ей разрезать живот и посмотреть?! – он хватает стакан и залпом выпивает его, с грохотом возвращая на стол.
(«Да, идиот, так и нужно было сделать!» – мысленно кричит Корс себе молодому. Сейчас он бы так и сделал, а тогда… тогда он был слишком сентиментальным и не смог осквернить мертвое тело своей возлюбленной.)
– Витор, если бы ребенок остался жив, мы бы его уже нашли! – продолжает Варах, – Все эти годы мы искали! Вполне возможно, он и не родился, что ты ищешь?
– Её живот был меньше…
– Витор! Прекрати! Тебе просто хочется верить, что твой ребенок родился и остался жив! Но подумай о своей дочери, вот твой реальный и живой ребенок! Она лишилась матери, а сейчас лишится и отца! Ты ей нужен!
Корс молчит.
– Давай уедем отсюда, уедем в город. Витор, не убивай себя бесплодными поисками, подумай о Карине! Неужели ты хочешь, чтобы она всю свою жизнь прожила за семью замками в подвале?