Туманное будущее
Шрифт:
– Я наложил на него согревающие чары и щит, - ответил Гарри на немой вопрос спутника. – Мы не замерзнем, не намокнем под дождем, если такое случится, или еще что-нибудь! Теперь садись и смотри!
Сев вновь внял словам друга, заметив в лунном свете накрытый ужин.
– Ты не боишься, что…
– Нет, - ответил Гарри, догадываясь, что имел в виду Сев. – Нас никто не сможет увидеть. Мы будем только вдвоем, нас никто не сможет потревожить.
Северус улыбнулся. Его улыбка стала еще шире, когда он увидел блюда, выбранные Гарри: шотландский копченый
– И сок гуавы! – воскликнул Сев. – Обожаю его!
– Я знаю, - улыбнулся его друг. – Он немного напоминает тыквенный и такой же вкусный.
Сев согласно кивнул головой, наполняя тарелку, парящую в воздухе с помощью заклинания, едой. Гарри последовал примеру друга и растянулся на ковре, похрустывая тостом.
– Ты же знаешь, нельзя есть лежа! Ты можешь подавиться!
– Знаю, - ответил Гарри с полным ртом. – Но это так красиво!
Сев поднял голову вверх, чтобы посмотреть, чем так восхищается Гарри и вскоре тоже был очарован красотой звездного неба, раскрывающего свои тайны. Северус всегда любил ночь: именно в такие минуты Вселенная раскрывала перед ним свой звездный шатер, который скрывала в течение дня.
– Ты прав, это красиво! Спасибо, Гарри! Спасибо за всё!
При этих словах Гарри отвлекся от созерцания звездного шоу, с восхищением глядя на парня. Слова благодарности за вечер принесли не удовольствие, а скорее боль. Как если бы Северус готовился к расставанию. Гарри приблизился к нему и крепко сжал в своих объятиях.
***
Было два часа ночи, когда Гарри и Сев вернулись обратно в замок. Они провели чудный вечер. Ужин был прекрасным, их свидание на ковре – тоже. Никогда Сев не испытывал ничего более прекрасного. И это ощущение еще больше усиливалось их неизбежным расставанием.
В одном из коридоров Подземелий Северус остановился и прошипел Гарри на Парселтанге о своей любви.
– Тебе нравится говорить на этом языке? – грустно поддразнил Гарри.
– Да. Мне приятно слышать произношение этого таинственного языка. Он… меня возбуждает, - признался Сев, пряча улыбку.
– Тогда ты будешь рад узнать, что мне удалось узнать еще несколько фраз на Парселтанге… просто из любопытства, - слукавил Гарри. – Могу преподнести тебе урок.
– М-м-м-м, - простонал Сев, - умоляя взглядом не останавливаться.
Поддразнивая, Гарри произнес несколько слов шипящих свистов, часто повторяя одни и те же слоги, чтобы Сев не заметил, что он знает намного больше, чем несколько слов.
Он нашептывал на ушко фразу за фразой, заставив тело партнера подрагивать, и вскоре смог восхититься результатом своих трудов, когда твердый член Сева недвусмысленно уперся в его бедро.
– Нравится? – спросил он уже по нормальному, положив ладони на зад Сева.
Тот отреагировал столь быстро, прижав любовника к деревянной двери, ведущей в чью-то комнату.
– Хочешь, чтобы я
– Ты же знаешь, я никогда не скажу тебе «нет»!
– прошептал Гарри, тяжело дыша.
***
Мастер зелий выпил полный стакан воды, прежде чем отложить на прикроватный столик книгу, которую только что закончил читать. Было чуть более двух часов ночи, но сон все никак не шел. А причина заключалась в том, что ближе к полудню он должен будет помочь юному Северусу вернуться обратно, и он, наконец, узнает, что было потом.
Ему всегда было интересно, как Гарри отреагировал на его отъезд. Он был опустошен. Мужчина с нетерпением ждал отъезда своего визави, чтобы занять место юного себя. Но он так же ощущал страх быть отвергнутым. И знал, что не сможет прожить без Гарри.
В течение двух десятилетий он сумел противостоять депрессии и тяге к самоубийству, думая о Гарри. Ему удалось преодолеть все преграды и печали в надежде, что в один прекрасный день он вновь познает те счастливые моменты, о которых знал не понаслышке. В этой жизни его удерживало лишь ожидание Гарри. Он жил только этой мечтой, и если его мечты рухнут, то у него больше ничего не останется.
Он провел по лицу подрагивающей рукой и вздрогнул от неожиданности, когда услышал глухой стук с той стороны двери.
Нахмурившись, он поднялся с постели и подошел к двери, накладывая на нее чары прозрачности, позволявшие увидеть, что происходит по ту сторону, самому оставаясь невидимым.
Увиденное озадачило мужчину, лишив дара речи.
Полуголый Гарри позволял любовнику чуть ли не вгрызаться в свою шею.
Словно под гипнозом, Снейп приблизился к прозрачной двери и, не осознавая своих действий, опустился на колени, чтобы быть на уровне Гарри.
Его взгляд не мог оторваться от постанывающего молодого человека, находящегося к нему спиной столь близко, что он мог разглядеть каждую родинку на коже.
Дыхание профессора участилось, когда он увидел, как юный Сев расстегивал металлическую пряжку ремня любовника, затем суетливо принялся за пуговицы. Горло сжал спазм при виде освобожденного члена студента.
Снейп опустил вниз черные пижамные штаны, представляя, что рука, готовая его приласкать, была рукой мальчика, поскуливавшего от удовольствия, даже не подозревая о человеке, наслаждавшемся его стонами по ту сторону двери, к которой он был прижат.
Вдруг Сев поднялся на ноги, поднимая любовника, и еще сильнее прижал Гарри к двери. Снейп тоже встал и вновь прижался к двери.
Сев, придерживая Гарри за ноги, одним движением вошел в него со всей страстью и наслаждением до самого оргазма.
Вскоре за ним последовал Гарри, и Северус кончил с именем любимого на устах…
***
– Как вам известно,- начал Дамблдор, - сегодня юный Северус должен отправиться обратно. Я получил Маховик времени, который позволит ему благополучно вернуться в свое время.
Гарри и Северус стояли, держась за руки, боясь расцепить их. Их взгляды были потухшими, а глаза красными и опухшими.