Туннель к центру Земли
Шрифт:
1. БАБУШКА НАПРОКАТ
Главное в нашей работе — помнить, что не занимаешь чужого места, и не пытаться стать лучше настоящей бабушки. Ты и есть настоящая. Во всех смыслах. Если с каждой новой семьей ты поднимаешься до новых высот беззаветной любви, тебя ждет хорошая карьера. Иногда то, чем ты занимаешься, кажется странным. Да что говорить — ты выбрала невообразимо странную профессию.
У меня никогда не было собственной семьи. Я не выходила замуж — не видела смысла. Большинство родственников умерли, а с теми, кто еще жив, я не общаюсь. Со стороны я произвожу впечатление старой холостячки, давно сделавшей свой выбор. Я люблю одиночество и если ложусь с мужчиной
С тех пор я работаю в компании «Бабушка напрокат. Услуги нуклеарным семьям». Схема проста. Есть множество — гораздо больше, чем вы думаете — преуспевающих молодых семей с детьми, потерявших престарелых родственников. Родители не желают, чтобы дети были в чем-то ущемлены, поэтому нанимают нас.
Я работаю бабушкой в пяти семьях на юго-востоке. Все роли непохожи, хотя лучше всего я перевоплощаюсь в бодрую моложавую старушку, мастерицу на все руки, обычно со стороны отца. Мне пятьдесят шесть, но я берусь за роли как постарше, так и помоложе. Остальные детали семьи утрясают с компанией. Мое изображение вставляют в старые фотографии, придумывают правдоподобную историю моего появления, планируют визиты и звонки.
Для каждой семьи (мы называем их «объектами») я должна выучить семейную историю за восемь поколений. Приходится напрячь мозги, зато платят неплохо — десять тысяч в год за «объект» плюс полный страховой пакет. Мне нравится тратить деньги без оглядки, но держусь я за эту работу не из-за денег.
Невозможно передать, что ты чувствуешь, когда дверь открывается, и в твой дом, забывший шорох чужих шагов, влетает радостный мальчишка — или радостная девчонка, — чтобы остаться там хотя бы на пару дней. Ощущаешь себя почти кинозвездой. Они бросаются к тебе на шею, выкрикивают твое имя — пусть и ненастоящее, — и в это мгновение ближе тебя у них нет никого на свете.
Я отзываюсь на бусю, булю, бабулечку, бабушку Хелен и снова, как ни странно, на бусю. Вначале было трудно примерять на себя чужие прозвища, но со временем я привыкла.
Я коротала вечер за написанием поздравительных и пригласительных открыток своим семьям, когда позвонил мой агент.
— С первым заказом вы справитесь без труда. Шесть недель, «живой труп», один ребенок.
«Живой труп» означает, что семья купила — с недельной рассрочкой платежа — телефонный звонок от недавно умершей престарелой родственницы. Это дает родителям время подыскать нужные выражения, чтобы сообщить ребенку о кончине любимой бабушки. Сто долларов за звонок, никаких личных контактов — о чем еще можно мечтать? Тем не менее я всегда старалась избегать подобных заказов, но сегодня неожиданно согласилась — особой загрузки в следующем месяце не предвиделось, да и поупражняться с голосом будет нелишним.
— Второй заказ не совсем обычный. Тут нужен человек, умеющий быстро переключаться, поэтому мы сразу подумали о вас.
— Личные контакты?
— Именно. Еженедельные.
Чем больше личных контактов, тем серьезнее нужно готовиться. С другой стороны, так легче наладить отношения. Да и платят лучше.
— Хорошо, я согласна. А в чем сложность? У меня будет партнер?
— Не в этом дело. Придется поработать дублершей.
«Поработать дублершей» означает, что дети знали настоящую бабушку в лицо. От дублерши требуется быстро и безболезненно заменить ее в случае внезапной кончины. Такое практикуется в семьях, где не приняты частные семейные посиделки и дети редко видят бабушек. Личный контакт осложняет дело. Разве не довольно того, что приходится обманывать ребенка? Зачем добавлять к обману обиду?
— Мне нужно подумать.
— Тогда подумайте и о том, — агент запнулся, — что настоящая бабушка еще жива.
В искусстве переключаться мне нет равных. Главное, не забывать, что семьи — твои клиенты, и ты на них работаешь. И пусть тебе платят за то, чтобы ты любила их, словно самых близких людей на свете, после работы ты зачастую не вспоминаешь об их существовании. Впрочем, если потребуется, ты должна в одночасье вмешаться в чужую жизнь и стать ее неотъемлемой частью.
С другой стороны, пределы вмешательства строго оговорены. Нельзя просто снять трубку и позвонить, когда тебе одиноко. Нельзя приехать незваной, если тебе захотелось пообщаться. Настоящим бабушкам и дедушкам этого не понять, для них семья — величина постоянная. Для нас — всего лишь мгновение, несколько часов в неделю, и если считаешь себя профессионалкой, ты никогда об этом не забудешь.
А я профессионалка высшей пробы. Все семьи, на которых я работала, оставляли обо мне самые лучшие отзывы, от «Мне хочется, чтобы вы и вправду были моей матерью» до «Можем ли мы оставить ее у себя?» Однако это не мешало мне забывать их, как только истекал срок контракта. Я любила их, но не собиралась обольщаться. Хотя умение забывать отдает холодностью и бессердечием, иначе ничего не выйдет. Именно поэтому я достигла в искусстве переключения совершенства.
Я перезвонила агенту поздно вечером.
— Я согласна, — сказала я в трубку.
Что поделаешь, во мне было так много нерастраченной любви.
Спустя несколько дней я поделилась с коллегами деталями предстоящей работы.
Местный досуговый центр будто специально придумали для таких, как мы. Я посещала массу бесплатных курсов, где учили навыкам, востребованным в нашей профессии: готовке, шитью, вязанию (которое мне совсем не давалось) и составлению букетов. Чем больше умеешь, тем выше на тебя спрос.
Наметанным глазом я сразу отличила коллег, сосредоточенно конспектирующих лекции. Мы назвались «книжным клубом» и стали регулярно собираться, но едва ли хоть раз заговорили о книжках — все время мы только и делали, что судачили о своих семьях.
— Если тебя позвали в дублеры, значит, с настоящей бабушкой нечисто, — заметила Марта.
У Марты было иное амплуа — она перевоплощалась в бодрую старушку, похоронившую нескольких мужей, слегка навеселе, которая вечно брала в долг у сыновей и дочек. Она не нуждалась в переключении. Марта могла в любое время дня и ночи — но лучше к обеду — заявиться в гости к названным родственникам, которые всегда встречали ее с распростертыми объятиями. Она работала в «Бабушках напрокат» дольше всех нас и в своей роли была неподражаема.
— Понятия не имею. — Я пожала плечами. — Может, не поладила с детьми. Бросила семью и укатила во Флориду.
— Вряд ли, — сказала Марта. — Бабушки не бросают детей и внуков, чаще внуки бросают их. Держу пари, она инвалид-колясочник или страдает от старческого слабоумия. А им захотелось кого-нибудь пободрее.
— Ты уже согласилась? — спросила другая бабушка напрокат.
— Согласилась. Не люблю быть дублершей, но жалко терять деньги.
— С таким контрактом они бы у меня попрыгали, — заметила Марта. — Уж я бы позаботилась создать им парочку неразрешимых проблем.