Турецкий. Гамбит

Лучиновский Андрей

– С чего бы это? – удивился Рысь, – У них совсем другой принцип действия дара, так что даже не думай об этом.

– Что значит другой? Ведь у них та же невидимость.

– Та, да не та, Кира. Они становятся невидимыми… как бы тебе объяснить… отводя глаза, что ли. Тонкая аппаратура их всё равно достаёт, а вот меня не видит даже техника.

– Всегда догадывался, что ты круче Императора. А откуда рысья башка? Я когда первый раз увидел, чуть не обделался.

– Не знаю. Она многим при моём переходе мерещится, но некоторые этого не видят. Какая-то побочка, лично я на неё забил, мне не мешает.

Так мы и разговаривали ни

о чём ещё с полчаса, пока мне в руки не попала потрёпанная тетрадь, на кожаном переплёте которой был вытеснен герб Омера Мехметоглу – вставший на дыбы грифон на фоне полумесяца. Открыв её, я увидел тщательно выведенную надпись на фарси – "Основные Истины Дара и Искусство Воспитания". Быстро пролистав первые страницы, я всхрюкнул от неожиданности, нарвавшись взглядом на одну из строчек. "Если вы желаете, чтобы дети выполнили какое-либо действие или сделали это иначе, когда они его забывают или делают неудачно, заставляйте их много раз переделывать, пока они не достигнут совершенства".

– Рысь… – тихо позвал я напарника, – Я, кажется, нашёл, то что мы искали.

Глава 4

– Теперь вопрос – как нам это переправить наверх? Просто так тетрадь не вынести, она тут же в пепел превратится.

– Найти артефакт и отключить, – предложил я первое, что пришло мне в голову.

– Боюсь, Кирилл, что он вделан в проход намертво и вряд ли отключаем. Связь отсюда не берёт, даже не надиктовать по телефону. Ноутбук со сканером?

– Сейчас притащу, проверим.

Через десять минут мы убедились, что в пепел превращается не только бумага, но и кристаллы накопителей.

– Предусмотрительные у тебя были предки, – истерично рассмеялся Рысь.

В таком состоянии я увидел его впервые. У него даже руки тряслись от возбуждения.

– С тобой всё в порядке? – поинтересовался я, на всякий случай отодвигаясь в сторонку.

– Прости, со мной такое бывает, когда азарт накатывает. Не обращай внимания, со мной всё нормально.

Я заглянул в его глаза и чуть не отшатнулся – зрачки приобрели форму вертикального веретена, как у кошек. Натуральная рысь, а не человек.

– Кира, вспомни, что тебе рассказывали про хранилище. Любая деталь важна.

– Да ничего не рассказывали, я тут был всего один раз. Не забывай, я был младшим княжичем, сюда Костика часто водили, а не меня.

– Чёрт! Что за непруха.

– Эй! У меня чувство, что ты жалеешь, что спас меня, а не брата.

– Дурак ты, Кира. Я спас того, кого мог спасти. Поверь, если бы была возможность – я бы спас весь ваш род. Но я не Многоликий, я всего лишь человек.

Я с силой прикусил нижнюю губу. Ну какой же я идиот, вот кто за язык тянул? Такую хрень ляпнул.

– Ладно, давай поднимемся, успокоимся и подумаем, – казалось Рысь даже не обиделся на мои слова, – А то смотрю на нас обоих что-то не то накатило.

Я согласно кивнул, и мы начали подниматься по лестнице. Наверху нас встретила сонная Лика.

– Ну, как успехи, мальчики?

– Слышь, девочка, это с каких пор я для тебя мальчиком стал? – хмуро поинтересовался Рысь.

– Прастити, дядинька Линки, – Лика шаркнула ножкой.

– Ты когда уже вырастешь, Лиса? Тебе рожать давно пора, а ведёшь себя словно тебе десять годочков.

Снова взглянув на лицо Рыси, я с облегчением увидел нормальные, человеческие глаза. Очередная загадка.

Он ничего не знает о рысьей башке, да и о своих глазах наверняка не догадывается – сомневаюсь, что он в таком состоянии в зеркало смотрится.

– Лика, налей нам выпить. Мне лёгонького чего-нибудь, – попросил я девушку.

Усевшись в кресло мы надолго замолчали. Раздумывая о способах передачи информации, я изредка косился на Рысь, но тот спокойно потягивал налитый ему Ликой вискарик.

– Может сфотографировать? Память в смартфоне не на кристаллах, а на микросхемах. После посещения хранилища смартфоны работают, как обычно, не ломаются.

– Вперёд, – улыбнулся Рысь и отсалютовал мне стаканчиком, – Я пока тут подожду.

Спустившись вниз, я сделал несколько снимков первых страниц тетради и, выйдя через дверь, остановился у начала лестницы. Да чтоб вас всех! На фотографиях чётко выделялись своей белизной пустые страницы. Ай да предки! Теперь я понимаю, почему они писали чернилами – они не отображаются на фотографиях. Идеальный способ сохранить информацию внутри хранилища. И что теперь делать? Сидеть в подземелье и учить всё наизусть?

"Когда меня не станет, ты найдёшь оставленные мной подсказки и отыщешь решение тайны Турчаниновых…". Спасибо тебе, дед, вот бы ещё найти эти подсказки. А найдя, понять, что это именно они, а не какая-нибудь левая ерунда. Вот нахрена надо было всё так запутывать? С ненавистью хлопнув дверью, я начал подниматься наверх, где Рысь встретил меня насмешливой улыбкой.

– Зараза такая… ты же знал? – я уставился на него, мысленно проклиная тот день, когда привел его в этот дом.

– Это было первым, что я попробовал, – его улыбка стала ехидной, – Не серчай, пока ты там был, я одну штуку придумал.

Вся моя злость моментально испарилась.

– Ну?

– Завтра проверим, надо кое-что купить. Пошли баинькать, – ответил Рысь, поднимаясь на ноги.

Зная его упрямство, я даже не стал задавать никаких вопросов. Завтра, так завтра.

– Лика, попрощайся с дяденькой, пописяй и в люльку.

Девушка прыснула смехом, а Рысь застыл на месте.

– Валите уже спать… клоуны.

…

Строители закончили через три дня. Принимая работу, я шёл по дому и тихо радовался. Цокольный этаж стал по сути неприступным – заднюю дверь заменили на бронеплиту, окружённую стеной из того же материала, и поставили там шагоход, с круговой зоной обстрела. Так что он мог, как удерживать дверь, так и обстреливать ведущую на первый этаж лестницу. На первом этаже всё-таки установили стальные щиты, которые в случае нападения наглухо перекроют оба отходящих от центра коридора. У противника останется всего три выхода: спуститься по лестнице на цокольный этаж под огонь шагохода, попытаться подняться на второй этаж или покинуть дом через парадный вход. Впрочем и второй, и третий вариант тоже не давали шансов на спасение. На втором этаже неприятеля ждал перекрёстный огонь охранников, большинство из которых были одарёнными, а парадный вход отсекался третьим бронещитом, который мгновенно поднимался с цокольного этажа. Берендею удалось сделать из моего особняка крепость. Я и не знал, что современные техники строительства позволяют делать из двухэтажного дома настоящий бункер на случай войны. Люди Мстислава Игоревича сумели демонтировать и вывезти из моего поместья купол абсолютной защиты, и теперь особняку не грозило стать руинами даже при артиллерийском обстреле.