Турфирма «Врата», или Мой босс – дракон!
Шрифт:
Кунсткамера, я так и поняла. Меня напрягло предположение, что мой предок тоже был «существом», если верить больной фантазии Алмазова. Но, в целом, его теория будет отлично смотреться в записях медкарты от психиатра.
– Стесняюсь спросить, а мой предок был с какими способностями? – наконец, уточнила я, сама себе удивляясь. Это меня что, реально интересует?
Алмазов критически меня осмотрел.
– Суккуб. Определённо. Кровь разбавлена. Вода почти. Где-то ДНК суккубье болтается. Эффект есть. Призраков
Видимо, решил, что слов недостаточно. И показал мне на зеркало, отражение которого я испугалась недавно. Красота неземная никуда не делась. Только по глазам было видно – судорожно соображает, когда ещё не поздно будет в окно прыгнуть от психа.
– А вот так тебя видят другие, – непринуждённо заметил Алмазов, доставая из кармана маленькое зеркальце.
Да, оно было всего на пол-ладони. Но отражало естественную красоту девушки с пышными ресницами, которые не нуждались в туши. Чёрные пятна, вперемешку с помадой, были размазаны на безупречной коже.
Похлопала глазами, поднесла палец ко рту. Изображение эротично повторила жесты.
Содрогнувшись, вернула зеркало обратно. Не надо нам таких спецэффектов.
Главное – не спорить с человеком, у которого явно изменённое сознание. Грибов каких наглотался, или радуется, что удачно пошутил.
Алмазов, сам того не зная, отлично вписался в атмосферу нашего офиса. В чём-то его больная фантазия была права. Весь коллектив был с придурью. Себя я со скрипом, но тоже причисляла к тем, кого Антонина Сергеевна называла «чуточку придурошные». Что есть, то есть. Но Юрий Алмазов пошёл ещё дальше. И сочинил отличную легенду про моего предка-суккуба.
– А давайте позовём коллег, и вы им тоже расскажете, кто из них произошёл от Чебурашки? – С надеждой предложила я. Вдруг кто-то из них окажется более проворным и успеет набрать номер экстренной службы.
Алмазов улыбаться и бесить меня не перестал.
– Рано, – отрезал он, – из всех только ты проснулась. У других внутренняя суть ещё глубоко скрыта. Сколько мужей было у твоей матери? Двадцать?
Переход на личности был резким и не логичным. За мать я оскорбилась. За какую прости господи он её принимает?!
– Всего-то семь… семнадцать, – неохотно сказала я, нахмурившись. Соврать под блеснувшим янтарём взглядом Алмазова почему-то не получилось.
Тот шумно вдохнул воздух. Широкая грудь раздулась так, что рубашка затрещала по швам. В смысле? Меня только что понюхали?! Ловите извращенца…
– А у тебя ни одного?
Я только вяло помахала рукой. Зачем мне столько мужей? Матери скучно с одним мужчиной дольше, чем полгода. А мне вереница «Дядь Пети.. Дядь Вани… Мишутки…» надоела ещё в пятнадцать лет.
И вообще, с каких пор начальство так вдумчиво интересуется личной жизнью персонала?!
Понимаю, когда мать пытается втюхать свидание с очередным сыном своей подруги. Но от Алмазова такого не ожидала.
Замерла от покровительственного похлопывания по плечу.
Вытаращенными глазами посмотрела на руку босса, которая слишком уж задержалась на моей футболке.
– У суккубов тоже есть генетические аномалии, – авторитетно заявил Алмазов, – редко, но рождается девушка, у которой нет хобби соблазнять людей. Интересно, какой морок ты накидываешь обычно?
Снова посмотрела в зеркало напротив. Здорово, всё-таки, узнать, что я не только суккуб, но и генетический урод.
Встряхнув головой, попробовала улыбнуться начальнику. Получилось криво и не убедительно. Но очень уж хотелось выйти, наконец, из кабинета.
Хорошо, что Алмазов освободил проход, чтобы рассмотреть шкаф поближе.
– У нас ещё десять офисов по всему миру, – со вздохом сказал он, – но такого допотопного оборудования ещё нигде не видел.
Шкаф срочно доставили на прошлой неделе. Антонина Сергеевна нервничала и подгоняла рабочих. Потом выводила какие-то закорючки на деревянных стенках. Как будто готовилась к проверке.
На самом деле, комиссия явилась. И забраковала мебель, которую обозвала громко «вратами». Видимо, тётка была в курсе задушевного увлечения племянника по поджиганию шкафов. А ещё нас называла «чуточку придурошными». На фоне нового, на всю голову больного начальника, я была нереальной умницей.
И красавицей.
Поправила локоны, глядя на себя в зеркало. Алмазов чуть не поперхнулся водой, как раз собирался выпить стакан.
– А вот суккубьих выплесков нам тут не надо.
И резким взмахом выплеснул воду мне в лицо.
Так нас и застала Катерина, сунувшаяся в кабинет, в качестве прикрытия прихватив с собой документы. Растерянно замерла на пороге. За её плечом тут же образовалась плотная баррикада из любопытных коллег.
– Отчёты, – проблеяла растерявшаяся Катя, – сказали же подойти в три часа дня.
Расширенными глазами посмотрела на часы. Реально прошло столько времени? Казалось, только недавно был полдень.
– А что там происходит?!
Лизавете было не видно. И она скакала позади всех, пытаясь хоть что-то рассмотреть.
Фыркнув, я мрачно ответила.
– Конкурс мокрых маек, очевидно же. Я выиграла.
Передо мной расступились моментально, настороженно глядя на Алмазова. Тот дёрнулся было в мою сторону. Но посмотрел на остальных девушек и вздохнул. Будем считать, что я свой отчёт сдала. И, кстати, за день одного клиента отработала, задание выполнила. Коллегам тоже было что рассказать начальнику. Иначе не толпились бы здесь с решительным выражением лица. Даже Лизавета отработала странную пару, отправив их на Тибет.