Турист
Шрифт:
Но надо действовать так, чтобы нож не заметили наблюдающие за ним бандиты.
Шаг за шагом Коля приближался к пирующему зомбяку. Когда осталось пройти десять метров, он вытащил нож и незаметно его раскрыл.
Зомби кинулся на него внезапно: просто вскочил – и прыгнул вперед. Коля сбил его атаку рогатой – деревянное острие оказалось неожиданно твердым – оно проткнуло вздутый живот, и беснующаяся тварь задергалась, пытаясь дотянуться до новой жертвы, но та уже нырнула под вагон.
Мутант выдернул кол из своего брюха, нагнулся, подвывая, полез на рельсы и застрял возле колес. Коля ударил зомбяка
Но когда прозвучали еще два выстрела, когда кто-то заорал истошно «руки в небо!», Коля понял, что началось нечто совершенно непредвиденное. Он выглянул из-за колес вагона, увидел несколько фигур в камуфляже «цифре», поднявшихся из травы.
– Не шевелиться! Оружие на землю! – надрывался один из незваных гостей. В руках он держал то ли «Сайгу», то ли полноценный «калашников» – издалека было не рассмотреть. У остальных членов его группы было такое же оружие.
Сказочник первый положил ружье. Потом сдался Габозов. Глядя на бригадира, разоружился и Фикса.
Коля протянул руку, выдернул нож из головы сдохшего зомбяка, вытер клинок об одежду, продолжая следить за происходящим. Разговор шел на повышенных тонах, так что он слышал почти все.
– Вы кто такие? – спрашивал командир в «цифре». – Здесь наша территория!
– И где это написано? – возмущался Габозов. – Поезд нашли мы. Вон и кресты стоят наши.
– «Ваши» – это чьи? Откуда вы такие шустрые здесь взялись? Сколько вас? Где находитесь?
– Не играй в войнушку, командир! Давай просто поговорим.
– О чем? Вы на чужой территории! Вас, лошков, пасли от самой дороги…
Коля осторожно перебрался на другую сторону насыпи. Залег возле самых рельсов.
Сначала он решил, что люди в «цифре» – это военные. Но, понаблюдав за ними, понял, что они просто ряженые. Скорей всего, наткнулись где-нибудь на военный грузовик с мертвыми солдатами, приоделись, экипировались. Только нет у гражданского человека военной выправки. Да и не стали бы профессионалы действовать так тупо: зачем они в рост стоят, вместо того чтобы залечь или хотя бы на колено опуститься? Да еще в кучу собрались – все пять человек! Одной гранатой накрыть можно… Возможно, солдаты-срочники, оставшиеся без командиров, так бы себя и вели. Но не похожи эти мужики на призванных в армию мальчишек.
– Вы сами-то кто такие? – перешел в наступление Габозов. Он, видимо, понял уже, что раз их не расстреляли сразу, то есть возможность порешать все без крови. – Может, нам лучше объединиться, а? Или давайте так: мы себе только эти контейнеры загрузим и уберемся, а за вами весь состав останется. Думаю, так честно.
– А я думаю,
Коля не сомневался, что Габозов, окажись он на месте этих пришлых с «калашами», ни в какие переговоры не вступал бы, а просто расстрелял бы всех разом. Ну, может, кого-нибудь ранил бы, чтобы потом под пытками выяснить, что они за люди и откуда взялись.
Однако, похоже, не все выжившие одичали. Кое-кому еще было трудно вот так просто взять и выпустить пулю в живого, разговаривающего с тобой человека.
– Ладно, ваша взяла, – сказал Габозов. – Сейчас все вернем и уедем.
Он присел, чтобы завязать шнурок на ботинке.
И Коля понял, что сейчас произойдет.
Ему захотелось крикнуть, чтобы остановить бойню. Но это выдало бы его, а он должен был во что бы то ни стало вернуться на автобазу и найти Машу. К тому же он понимал, что его крик ничего не изменит – стрельба начнется в любом случае.
Габозов упал на землю, схватил ружье, мгновенно перекатился на спину и выстрелил в человека с «калашниковым». Водитель «ЗиЛа» спрыгнул с крыши, заскочил в кабину. Сказочник кулем свалился с вагона, залег у рельсов.
Наперебой застрочили автоматы.
Срезанный очередью, упал Вантуз.
Чучмек попытался выпрыгнуть из прицепа, но повис на борту, пачкая его хлынувшей изо рта кровью.
Фикса выдернул «калашников» из рук скорчившегося трупа, залег у колеса машины, стреляя одиночными.
Шальная пуля щелкнула по рельсу в метре от Коли, и он сполз вниз, укрылся за насыпью, слушая истошные вопли, мат и звуки перестрелки.
Тишина установилась через две минуты.
Коля сосчитал про себя до ста и только после этого решился выглянуть из-за укрытия.
На поле боя все было тихо, только громко урчал мотор «ЗиЛа».
Коля, прячась за вагонами, короткими перебежками приблизился к месту, где лежал Вантуз. Тот был мертв – пули прошили его тело в четырех местах.
Коля спустился с насыпи, подобрал горячий автомат и проверил, остались ли патроны в «рожке». Вооружившись, он почувствовал себя немного уверенней. Осмотрел все вокруг, убедился, что никто не подает признаков жизни. Потом подошел к Габозову, сел перед ним.
– У меня был знакомый, преподававший начальную военную подготовку, – сказал он, заглядывая в мутные глаза бригадира. – Он любил повторял, что на войне первыми помирают дураки и герои. Ты, Гобозов, и дурак, и герой…
Бригадир зашевелился. Он был еще жив. Кровь пузырилась на его губах. Он силился что-то сказать, но Коля не собирался его слушать.
– На войне выживают трусы. Так говорил мой знакомый учитель НВП…
Габозов захрипел, плюясь алой слизью. Коля наклонился к нему:
– Что?
– Вези меня… Вези к доктору…
– У вас есть доктор? – удивился Коля. – А женщины у вас есть?
– К доктору… Идиот… Я умираю…
– Где вы держите женщин, Габозов? Где держите женщин?!
– Иди к черту!
– К черту пойдешь ты, если не ответишь мне. Один ответ – и я отвезу тебя к доктору.
– Они… В апарта… ментах… В борделе…
– Где он находится?
– Около базы… Красное здание… В три этажа… Там были офисы…
– Ясно. Прощай, Габозов.
– К доктору…