Туристу о географических названиях
Шрифт:
Другое очень старое и распространенное ископаемое — поваренная соль. Названия, образованные от соль, многократно упоминаются в русских летописях. Река Солоница, селение Великие Соли (позже Большие Соли, ныне Некрасовское) упоминаются у летописца Переяславля-Суздальского под 1214 г. К XIV в. относится первое упоминание селений Соль-Вычегодская, Соль-Галицкая (на реке Кострома), к XV в. — Соль-Камская. Ныне это города Сольвычегодск, Солигалич, Соликамск.
В средней части России начало обработки железа датируется VIII—V вв. до н. э. Старым хорошо известным на Руси железоделательным районом был город Железный Устюг, возникший на месте
Река Железинка или Железница в Горьковской области связана с бурыми железняками близ города Выкса, которые некогда также использовались в промышленных целях.
К настоящему времени кремень давно потерял практическое значение в жизни человека, упомянутые соляные источники стали нерентабельными и в лучшем случае используются в лечебных целях, а указанные небольшие месторождения бурого железняка практически полностью исчерпаны. Однако названия, подобные рассмотренным, т. е. содержащие указания о местах былой разработки полезных ископаемых, в наши дни могут служить ценным путеводителем для геологов.
Подобные случаи многократно отмечаются в литературе. Э. М. Мурзаев пишет, что «если в горах Киргизии можно услышать о речке Кеньсу (Кенсу), Кенкол, то внимательный геолог должен особенно тщательно изучить ее долину в поисках рудных месторождений, так как слово кен переводится: «рудник, руда, копи» [14] . И действительно, в Киргизии по названию Хайдаркен («великие копи») в 1930-х гг. было открыто месторождение сурьмяно-ртутных руд. Правда, это было вторичное открытие — сохранившиеся следы древних разработок свидетельствуют, что месторождение использовалось уже в VII—XI вв.
14
Мурзаев Э. М. География в названиях. 2-е изд. М.: Наука, 1982. С. 130.
Другим примером может служить известное Джезказганское меднорудное месторождение в Казахской ССР. Название Джезказган (казах. Жезказган) означает «место, где копали медь». На это название в 1920-х гг. обратил внимание академик К. И. Сатпаев и обнаружил здесь древние разработки меди, наиболее ранние из них относились к медно-бронзовой эпохе и датировались III тыс. до н. э. Кроме того, здесь же было обнаружено новое месторождение медных руд, благодаря которому Джезказган стал одним из крупнейших центров цветной металлургии нашей страны. По этой же схеме произошло вторичное открытие меднорудного месторождения Маднеули в Грузии. Название Маднеули — «рудный» привлекло внимание геологов, в результате чего были обнаружены и древние плавильни, и крупное месторождение медной руды.
Несколько примеров такого рода названий связаны с открытием месторождений нефти. Все знают знаменитый поселок городского типа Нефтяные Камни, созданный на рукотворном острове в Каспийском море. Но уже с прошлого века, задолго до открытия этого промысла, лоции упоминали Нефтяные камни на Нефтяной банке, названной так за постоянные выделения нефти со дна моря. В Киргизии, в долине Майли-Сай (май — «нефть», сай — «сухое русло»), в послевоенные годы было открыто нефтяное месторождение. В других местах Средней и Центральной Азии о проявлениях нефти свидетельствовали названия Майли-Су, Майлитаг, позже в этих местах также была начата добыча нефти.
Однако в топонимике, как уже не раз отмечалось нами, далеко не все решается так просто и однозначно. Для примера укажем название крупной сибирской реки Алдан, притока Лены. В литературе это название традиционно связывается с тюркским словом алтан — «золото» и в подтверждение указывается, что в 20-х гг. нашего века здесь было вторично открыто золото. Действительно, близость звучания Алдан — алтан, казалось бы, исключает все сомнения и с очевидностью подтверждает это объяснение. Видимо, поэтому никто из топонимистов до последнего времени и не задавался вопросами, а какие народы и когда жили на берегах этой могучей сибирской реки, какие особенности их языка обусловили переход глухого т в звонкое д (алтан>Алдан), и был ли возможен этот переход, когда и кем открыто золото на Алдане, знали ли вообще древние жители, авторы названия Алдан, золото как металл? На эти и многие другие лингвистические, исторические и этнографические вопросы, необходимые для установления достоверности объяснения, попыталась ответить наша современница Р. А. Агеева [15] . Она установила, что в языках народов, живших на берегах этой реки, не могло возникнуть название «золотая»: одни из них не знали золота, у других, по законам их языков, алтан не могло превратиться в Алдан.
15
См.: Агеева Р. А. Происхождение имен рек и озер. М.: Наука, 1985.
Таким образом, можно считать доказанным, что, хотя гидроним Алдан и похож на слово алтан, он не означает «золото», или, как отмечает Р. А. Агеева, «не все то золото, что блестит». Окончательно смысл этого названия установить пока еще не удалось, но в порядке предварительной гипотезы допускается, что Алдан и его вариант Аллан, известный у местных жителей, могут быть связаны с эвенк. олдо, олло — «рыба», т. е. Алдан — «рыбная река».
Названия городов типа Апатиты, Бокситогорск, Нефтеюганск, Угледар также свидетельствуют о географии распространения полезных ископаемых, но имеют четко выраженный «вторичный» характер, так как все они образованы по следующей схеме: сначала геологи открывают месторождение полезного ископаемого, затем начинается его разработка, а возникший при шахте или руднике рабочий поселок получает название по производственному профилю.
При использовании топонимики в целях изучения социально-экономических особенностей местности в первую очередь приходится обращаться к названиям населенных пунктов. Названия физико-географических объектов играют преимущественно второстепенную роль, хотя в отдельных случаях их ценность оказывается не меньшей.
Первые исследования социально-экономических явлений с широким привлечением топонимических данных относятся в России к началу прошлого века. Однако ранние работы ограничивались применением топонимических данных только для определения этнических ареалов, причем методика их использования была весьма несовершенной. Развитие топонимики в СССР значительно расширило возможность ее историко-географического применения — она стала использоваться в исследованиях, посвященных изучению былого этнического состава населения, истории миграций и заселения территории, существовавших форм расселения, географии древнего хозяйства и торговых путей.
При определении территории былого распространения народов, в зависимости от имеющихся сведений о народе и его языке, могут использоваться различные топонимические данные. Наиболее трудный случай, когда известно лишь название ныне не существующего народа, а сведения об его языке или совершенно отсутствуют, или крайне недостаточны. В таких случаях единственно возможный путь для реконструкции его ареала — выявление и картографирование топонимов, содержащих соответствующий этноним. Трудность заключается в отделении действительно этнонимических топонимов от топонимов, обладающих лишь случайным созвучием. Так, в целях восстановления области расселения упоминаемого в летописи финно-угорского племени меря надежным источником могут служить названия Мерский стан, Галич-Мерьский, река Мерская, от которых следует отличать многочисленные позднейшие русские топонимы с элементами мер (Мериново, Мерзлеево, Тимерово и т. п.). Трудности этого пути очевидны: отэтномические топонимы малочисленны, причем возникают они обычно в зонах смешанного населения, где служат признаком, отличающим один объект от другого (мерянский от русского и т. п.). Как отмечали русские ученые еще в конце прошлого века, подобные названия образуются чаще всего на стыках областей проживания различных народов.