Туркменские сказки об Ярты-Гулоке
Шрифт:
— Испеки мне, мать, чурек на дорогу. Я иду сражаться со страшным волком.
Мать не хотела отпускать сына в такую опасную дорогу, но Ярты-гулок так её просил, так приставал, что она уступила. Она испекла сыну не простой хлеб-чурек, а сдобную слоёную лепёшку и помазала её сверху каймаком-сметаной.
— Будь, сынок, осторожен и помни, что ты у нас один, как сердце в груди. Без тебя мы умрём от горя.
Так сказала старуха сыну на прощание. Ярты-гулок завернул лепёшку в лист винограда, поклонился матери и зашагал по дороге, напевая весёлую песню:
Я мал, да удал.ДалекаОн очень долго бродил по пескам, разыскивая следы волка, и, наконец, увидел его в зарослях саксаула. Волк спал и храпел так громко, что листья на деревьях дрожали. Но мальчик не испугался. Он подкрался к волку, натянул свой лук и одну за другой спустил в зверя все свои стрелы.
Стрелы-колючки не могли повредить волку, но одна стрела угодила ему прямо в нос, и волк проснулся.
Ярты вскочил на ноги, замахнулся на волка своим острым копьём-шилом и закричал:
— Пришёл твой последний час! Я — могучий пехлеван и владыка пустынь — приказываю тебе сдаться!
Но волк и не подумал сдаваться. Он даже не заметил в траве могучего пехлевана. Ему показалось, что это просто пищит москит-комар. Но запах сдобной лепёшки, которую Ярты привязал к своему поясу, заставил волка насторожиться. Зверь поднялся на ноги, ощетинил шерсть, разинул пасть, облизнулся и одним духом проглотил сдобную лепёшку, а вместе с ней и могучего пехлевана.
Ой, плохо пришлось Ярты в волчьем брюхе! Чуть не заплакал малыш от испуга, но во-время спохватился.
— Плакать молодцу не к лицу! — решил мальчишка. — Настоящий пехлеван не то что из брюха, из-под земли выйдет на свободу!
Он собрал все свои силы и стал пробираться поближе к волчьей пасти, чтобы видеть, что будет дальше.
А волк выспался, зевнул, отряхнулся и знакомой тропой побежал к стаду. Скоро он увидел овец. Он притаился в кустах полыни и стал выжидать, чтобы добыча сама подошла поближе. Потом он наметил себе самую жирную овечку и пополз к ней, хоронясь в высокой траве. Он полз так тихо, что даже песок не шуршал у него под брюхом. Он был уверен в своей победе, он знал, что пастухи не увидят его, потому что у волка шерсть такая же серая, как сухая трава пустыни.
Но Ярты-гулок всё видел.
Когда волк хотел уже прыгнуть и схватить добычу, из волчьей пасти раздался громкий крик:
— Эй, чабаны, берегите баранов! Гоните волка!
Пастухи вскочили и тоже закричали:
— Гоните волка!
Они спустили собак и с палками бросились за зверем.
Волк побежал. Собаки за ним. За собаками пастухи. И Ярты-гулок всё кричал и кричал:
— Сюда! За мной! Этот волк живёт в зарослях саксаула! Убейте его!
Насилу волк унёс ноги. Он не так испугался собак и палок, как того, что кто-то в нём сидит и кричит. Такого с ним еще никогда не бывало!
Волк долго отлёживался в своём логовище. Но голод не давал ему покоя. Он не мог заснуть всю ночь, а под утро, пока еще не взошло солнце и пастухи еще крепко спали, серый снова пошёл на охоту.
На этот раз волку тоже не повезло. Когда он подошёл к стаду, кто-то опять закричал у него из пасти:
— Эй, чабаны! Волк здесь! Берегите стадо!
И пастухи опять прогнали зверя.
Для волка настали чёрные дни. Ни днём, ни ночью он не мог подойти к стаду. Попробуй-ка подойди, если зоркий сторож сидит не в степи у стада, а в твоём собственном брюхе! Что только ни делал волк, чтобы избавиться от Ярты-гулока: он прыгал и катался по земле, он рвал в бешенстве шерсть на своём брюхе, но дерзкий сторож не уходил и смеялся над ним:
— О, премудрейший из волков! Разорви скорей своё ненасытное брюхо, вот тогда я тебя оставлю в покое!
И волк целыми днями выл от злости и голода. А теперь послушай, что было дальше.
Пастухи-чабаны узнали, где хоронится степной волк, и повели народ в облаву на зверя. А если народ скажет, — гром загремит!
Пришёл волку последний час!
Как могучий горный поток, помчались охотники по пескам пустыни. Волк услышал погоню и побежал. Он бежал изо всех сил, он прятался в руслах сухих арыков, но его поднимали собаки. Он хоронился за барханами, зарывался в песок, но везде его настигала погоня. Волк обессилел, но он был хитёр: он прыгнул в заброшенный колодец и притаился на дне. Чабаны потеряли след зверя и повернули к дому. Но Ярты-гулок не дремал: как только он услыхал, что топот погони стал удаляться, он крикнул из пасти волка:
— Эй, соседи, куда вы?! Разбойник здесь! Он прячется на дне колодца!
Люди повернули к колодцу, нашли волка и убили его. Это был самый большой волк во всей пустыне.
Старый чабан снял с него шкуру, и Ярты-гулок выскочил из волка.
Все очень удивились, а мальчик сказал:
— Здравствуй, чабан! Теперь ты видишь, что я сдержал своё слово!
Чабан ответил:
— Верно, ты сдержал своё слово, малыш.
Он повернулся к дехканам и прибавил:
— Этот джигит день и ночь охранял наши стада и избавил нас от страшного зверя. Дадим ему в награду пять лучших баранов.
В этот вечер Ярты-гулок гнал к дому своего отца пять самых лучших курдючных баранов и напевал свою весёлую песню:
Я мал, да удал.Маленький мышонок всюду проскочит!Старик и старуха очень обрадовались, когда увидали своего сыночка, да еще с такой наградой. И мы тоже будем радоваться!
ЗАКОЛДОВАННЫЕ ВОЛЫ
Солнце еще не позолотило верхушки далёких гор, когда Ярты проснулся. Он умылся водой из прохладного арыка, схватил на ходу маленький кусочек ячменной лепёшки и побежал запрягать волов. Он запрягал их в старую соху и громко пел:
Я мал, да удал,Я умён да счастлив,Счастлив да удачлив!Не тот богатырь,Кто ростом велик,А тот богатырь,Кто сдвинет горы!Он пел очень громко, и его песня разбудила старика и старуху. Они выбежали из кибитки и увидали, что сынок уже выезжает за ворота.
Они удивились.
— Ата-джан! Апа-джан! — закричал им Ярты-гулок и помахал на прощанье тюбетейкой: — Приходите в полдень на поле, посмОтрите, как я вспашу землю под хлопок!