Тушите свет (сборник)
Шрифт:
– Что касается Маринки, – говорила я, – то она вообще до поры до времени пусть даже в окошко не выглядывает! Если Луньков заметит тебя, пиши пропало!
– Очень мне нужно глядеть в это окошко! – презрительно сказала Марина. – Даже если будете умолять – я и с места не двинусь!
– Крайности мне не нужны! – строго прикрикнула я. – Дело слишком серьезное, чтобы капризничать.
– Но если я его увижу, то так ему залеплю! – вдруг с удивительной непоследовательностью заявила Марина.
Я вздохнула. Ну, чувствую, наломаем мы сегодня дров с такой командой! «А если нам
И все-таки, если Амалия не появится, нам придется попытаться, решила я. Завтра может быть поздно – люди Букреева тоже не сидят сложа руки. Рано или поздно они нападут на след Лунькова. Не уверена, что нам удастся справиться с ними.
Ведь Горохов выдал нам полную информацию. Кажется, он был искренен. Суть в том, что Горохов стал объектом двойного шантажа. Не знаю, как Букреев вышел на Лунькова, но тот сделал компрометирующую запись именно по заданию Букреева. Однако в последний момент сообразил, что может заработать на ней гораздо больше, и предложил ее Горохову – за триста тысяч баксов. После этого у него все пошло наперекосяк – в него стреляла бывшая подруга, на него начал охоту Букреев, появились мы и так далее. Теперь ситуация как бы зависла в воздухе…
Насколько я поняла, Букреев хочет заставить Горохова дать нужные показания на суде, поэтому ему и понадобился компромат. Если мы оставим Букреева с носом, Горохов даст показания, которые отправят того за решетку. Цена слишком высока. Сейчас никто не будет стесняться.
Если понадобится, я даже попрошу Виктора выбить дверь.
За размышлениями я и не заметила, как мы добрались до места. Улица Сосновская, широкая и длинная, была тем не менее не слишком бойким местом. Чувствовалось, что мы попали на городскую окраину, где темп жизни не столь интенсивен, как в центре. Жилые дома расположились в основном на одной стороне улицы. На другой тянулись ряды каких-то складских помещений, гаражей, бетонный забор областного военкомата. Примерно на середине пути Виктор скомандовал сворачивать направо. Мы въехали в обширный двор, образованный многоэтажными домами, расположенными квадратом. Здесь уже стояло несколько автомобилей, поэтому моя «Лада» не бросалась никому в глаза.
Выключив мотор, я обернулась к Виктору и вопросительно посмотрела на него.
– Третий подъезд, третий этаж… Окна квартиры выходят во двор. Если этот фрукт достаточно предусмотрителен, он может без труда нас заметить, – разразился вдруг необыкновенно продолжительным монологом Виктор.
– Ну что ж, – сказала я. – Давайте договоримся, как будем действовать. Я предлагаю следующий план: мы дожидаемся приезда Амалии, а затем мы с Виктором идем за ней в подъезд. Когда Луньков откроет ей дверь, мы врываемся в квартиру и берем его за горло. Если он не сознается сразу, подходит Маринка, чтобы провести опознание.
– А что делаю я? – ревниво спросил Ромка.
– Ты сидишь в машине и вертишь головой по сторонам, – ответила я. – Подмечаешь все необычное. Например, машину с мигалкой или крутых парней в черных масках…
– Да ну, вы все время смеетесь, – проворчал Ромка. – А я спрашиваю вас совершенно серьезно! Вот возьмет ваш Луньков и сбежит от вас! Что тогда делать?
– Ну, в этом случае разрешаю тебе остановить его окликом: «Стой! Стрелять буду!» – легкомысленно сказала я. – Ты лучше запомни номер квартиры – сорок пятый. Если действительно в наше отсутствие случится что-то необычное, поднимешься к нам и сообщишь. Только старайся не привлекать внимания.
– Ладно, можете не беспокоиться! – снисходительно ответил Ромка. – Ученого учить – только портить!
До назначенного срока, то есть до пяти, оставался еще целый час, и от нечего делать мы принялись рассматривать двор, в который нас забросила судьба. На его территорию выходили подъезды шести пятиэтажек. Возле каждого дома зеленели палисадники разной степени ухоженности. Еще здесь росло несколько деревьев, высаженных без какой-либо системы, а в центре имелась детская площадка с песочницей, горкой и качелями. Как ни странно, лавочек для сидения во дворе не было, поэтому и не было классических старушек, обосновавшихся на них, зорких и все примечающих. Разумеется, двор не был пустым, и его обитатели периодически попадали в поле нашего зрения, но это были совершенно посторонние люди, не имевшие к нам никакого отношения.
Мы приглядывались и к окнам на третьем этаже, где, по расчетам Виктора, должен был скрываться Луньков, надеясь, что он может там появиться. Но тот, видимо, был слишком осторожен для этого.
Так прошло полчаса. И тут мы в полной мере оценили предусмотрительность Кряжимского. Неожиданно во двор въехал синий «Фольксваген» и, совершив разворот, припарковался бок о бок с моей «Ладой»!
Я невольно втянула голову в плечи, когда в каких-нибудь трех метрах от меня из машины выпорхнула Амалия Константиновна собственной персоной. Мне показалось, сейчас последует немедленное разоблачение, и операция сорвется.
Но хозяйка «Шипов и роз» лишь скользнула по нашим лицам отсутствующим взглядом и тут же отвернулась. Она не узнала ни меня, ни Виктора, ни моей машины. Мысли ее были заняты совсем другим, а поверхностный осмотр наших физиономий не вызвал никаких тревожных ассоциаций.
Амалия Константиновна обошла «Фольксваген» кругом, открыла дверцу и взяла с переднего сиденья сумку, в которой лежало что-то тяжелое. С досадой подняв ее, она торопливо зашагала к дому. Наверное, в сумке был видеомагнитофон для Лунькова.
– Итак, действуем! – тихо сказала я. – Виктор, за мной, остальные на месте!
Мы вдвоем вышли из машины и осторожно двинулись следом за Амалией. Виктор слегка отстал, делая вид, что не имеет ко мне никакого отношения. Он шел, сунув руки в брюки, и даже, по-моему, что-то насвистывал. Я неестественным шагом ковыляла впереди, изображая на лице полнейшее равнодушие и нечеловеческую усталость. Для правдоподобия мне не хватало сейчас кошелки с овощами – тогда бы я была вылитая домохозяйка, возвращающаяся с рынка. Без груза образ был не вполне завершен.