Тусовки 6"Б"
Шрифт:
– Леха! Я догадалась! Ты читаешь мой ЖЖ! Ну ладно, я признаюсь. Там была ошибка, Глеба нет, это хлеб, понял?
Он не поверил и буркнул:
– Понял.
Агата ласково взяла его за руку. Это был абсолютный мир. Совсем без тени обид, ревности, злых упреков. Прекрасный мир!
Но тут мимо прошла Юна, нежная, гибкая, длинноногая. И Леха высвободил свою руку из Агатиной руки. Он стал смотреть на Юну, хотя и пытался это скрыть.
– Юна, – позвала Агата, – постой!
– Слушаю, – остановилась Юна.
– Надо поставить точку над «i». Я поставлю ее
– Я не согласна, – серебристым голосом ответила Юна и убежала.
А Леха? Он опять шел рядом с Агатой.
– Ты сама ревнивая, а я верный и скромный, – он лукаво улыбнулся, – с самого сентября я храню эту, ну как ее… верность до гроба. Я не ты, ни с кем не кокетничаю, глазки не строю.
– Я тоже не строю, у меня взгляд такой веселый, – вздохнула Агата. – А ты вечно крутишься около разных красоток. Хотя Юна вовсе не красавица, у нее кривые ноги и лицо тоже странное какое-то, неужели не видишь?
– Как я могу видеть, если ты не разрешаешь мне на нее смотреть! Ты со своей ревностью достала уже!
Подошел пес Степа, увидел, что они собираются поругаться, и рассказал анекдот: «Сидят трое. Выпили, один предложил: „Давайте каждый признается в том, в чем никогда никому не признавался“. И начали. Первый сказал: „Я ворую, не попадаюсь“. Второй сказал: „Живу с женой начальника, никто не догадывается“. Третий сказал: „А я никогда не признавался, что не умею хранить секреты“».
Агата и Леха хохотали от всей души. Не зря Агата ходит с девчонками на заседания клуба бывших обиженных. Взрослые женщины часто говорят, что всякие измены мужчин и прочие их фокусы легче пережить, если у тебя есть чувство юмора. У Агаты оно, определенно, есть. А Леха – особь мужского пола со всеми недостатками мужского характера. «Возраст значения не имеет: какой характер в двенадцать лет, таким он останется и в сто двенадцать», – так однажды сказала Сильная.
– Леха, тебе самому не надоело все время изменять мне? То у тебя вечная любовь на неделю к Анюте балетной, то ты на Лидку Князеву западаешь, совсем без тормозов. То еще кто-то на глаза попался. Ты что? Вообще, что ли? У меня никакой ревности нет, просто неприятно, – так говорила она, а он виновато молчал, опустив голову.
Потом сказал:
– Это были не измены, а минутные увлечения, большая разница. А Князева сама мне мозги клепала, я ни грамма в нее не влюбился, что же у меня – совсем вкуса нет?
Агата рассмеялась. Леха кивнул в сторону – к ним приближалась веселая компания: Харя, Оля с Артемом, Надя-Сфинкс, Лидка Князева. Они искали Степу.
– Степа! Расскажи анекдот! – попросила Оля, а кролик Крошка, спрятанный под Олиной курточкой, тоже попросил:
– Расскажи, Степа, ты так хорошо рассказываешь. – Крошка подлизывался к Степе, скрывал страх.
– Давай, Степа, рассказывай. А то тоска заела, – поддержала Лидка, – я совершенно не привыкла быть без Салата, скучаю ужасно.
– Расскажи, Степа, народ просит, – по-хозяйски обратился Харитон по прозвищу Харя к своему питомцу. И пусть все в тусовке, а тем более Леха, не забывают, кто главный. И пускай этот Леха перестанет
Многие девчонки носят челочку, но ни одна девочка в мире не сумеет таким милым и озорным способом поправить прическу.
– Итак, анекдот, – объявил пес Степа, – а ты, Леха, перестань показывать кулак моему хозяину Харитону, а то я рассержусь.
– Никто и не показывает кулак, – отпирался Леха, – нам в секции вольной борьбы вообще запрещено драться на бульваре с посторонними.
– Значит, так. Миллионер приезжает в отель. «Мне номер люкс». – «А вчера приехал ваш сын и снял для себя целый этаж». – «Сын может себе это позволить. У него отец – миллионер, а у меня – нет».
Они смеялись, как всегда, громко, дружно и весело. Суворовна ворчала:
– Птичек распугали, я воробушкам пшена сыплю, а они все разлетаются. Разве нельзя хохотать тише? – крикнула она шестиклассникам, от ее голоса последние воробьи сорвались с места и упорхнули на вершину старого тополя.
– Всю живую природу растревожили! – ругалась старуха Суворовна. Кутузовна погладила сестру по плечу:
– На молодежь серчать – все равно что погоду ругать – смысла никакого. Ну как, Суворовна, нравится тебе пословица моего сочинения?
– Ха-ха! А ты сама-то каждый день ругаешь погоду. То тебе слякоть не подходит, то мороз тебя достает, то зачем снега нет, то зачем снег есть. Разве не так?
– Так. Но ругаю, когда ноги ломит или давление скачет. Я метеозависимая, – с гордостью объявила Кутузовна. – Тонкий организм, погодные условия влияют на мое самочувствие.
– Во! А на мою нервную систему, представляешь, влияет эта невоспитанная молодежь! – Она кивнула на тусовку. – Леха орет, Олька верещит, Надька-Свинтус хохочет во все горло, собаки лают, дети двенадцати лет обнимаются, кадрятся, изменяют, устраивают друг дружке сцены ревности. Терпение мое кончается! – Она сложила ладони рупором и рявкнула: – Молчать!
Шестой класс давно так не смеялся. И Степа с ними. Барбосов крикнул:
– Лунный бульвар вреден для здоровья! Сидели бы вы, Суворовна, дома!
– Сам, Барбос, сиди дома! Свежий воздух мне врачом прописан! И медсестрой!
– А также наблюдение над всеми, – добавила Надя-Сфинкс, которую иногда называли Свинтусом. Ей это, конечно, не нравилось. – И самые свежие сплетни! И еще участие в воспитании подрастающего поколения!
Они хохотали, Суворовна негодовала, а рядом с ней хихикала двоюродная сестра Кутузовна.