Туз в трудном положении
Шрифт:
«Вот уж точно», – подумал Спектор. Однако в кои-то веки он был рад, что оказался рядом с жирным уродом.
18.00
Из конца коридора Маки смотрел, как высокий худой мужчина с кожей цвета кофе с молоком закрывает и запирает дверь номера 1531, как и сказал дер Манн, Человек. Ему пришло в голову, что Америка действительно развращена: его покойные товарищи по «Фракции Красной Армии» были правы. Где еще увидишь, как ниггер напяливает на себя костюм, за который заплачено денег больше, чем у Маки Мессера было за всю его жизнь, и прогуливается по городу под руку с белой женщиной?
Мысленно он посмеялся
Они повернули в другую сторону, к лифтам. Он откачнулся от стены, где стоял рядом с огнетушителем. Здесь их приканчивать нельзя. Он уже думал о «них» – и это было вполне логично: нельзя оставлять свидетелей. А все потому, что это безумное буржуазное пристанище изнутри пустое, как и вся культура, которая его породила, так что с десятка этажей можно было увидеть, что происходит на галереях, выходящих в фойе. Ему надо будет действовать скрытно: Человек высказал все очень четко.
Но тут проблем нет. Маки Нож типа штучка тонкая. Как в той песне. Он пойдет за ними и увидит, когда будет пора.
Может, он даже поедет с ними в лифте. Он облизнулся, смакуя шутку. Это будет очень круто. Они его не заподозрят. Они его даже не заметят. Может, у них любовь. Может, у черного уже стоит.
Он двинулся вперед.
– Эй, ты! Не торопись!
Обладатель голоса схватил его.
Маки повернулся. Невысокий белый мужчина в коричневом костюме стоял рядом. Из уха у него свисал проводок. Гостиничный детектив. Градация полисменов въелась Маку в подкорку, еще когда он ковылял по булыжникам Санкт-Паули. Он держался как можно незаметнее, стоял у входа в комнату, где постукивал льдогенератор, растворялся в подсобке, когда кто-то оказывался рядом. Однако даже ему не удалось стать полным невидимкой, повиснув здесь, над шестьюдесятью метрами пустоты, в этом странном вывернутом наизнанку месте.
Тип в костюме хватил его за локоть. С Маки Мессером так нельзя.
– Тебе повезло, – сказал он.
Он приложил палец к скуле мужчины и включил самый кончик.
Хлынула кровь. Мужчина вскрикнул и согнулся пополам, прижав ладонь к щеке. Маки прошел сквозь стальную противопожарную дверь и побежал вниз по лестнице. Ему нельзя упустить добычу. Женщины вечно меняют свои планы – неизвестно, когда она снова вернется к себе в номер.
Спектор сидел на краю кровати, подтянув под себя ноги. Вернувшись, он почти удивился, найдя свой номер убранным. Он уже очень давно не останавливался в гостиницах. Теперь он то пытался придумать следующий ход, то смотрел телевизор. Сейчас все его внимание было приковано к экрану. Местный корреспондент, стараясь не выглядеть растерянным, брал у Хартманна интервью в кулуарах отеля.
– Сенатор, вы считаете, что к случившемуся сегодня днем как-то причастен преподобный Барнет?
Репортер протянул сенатору микрофон. Чуть помедлив, Хартманн ответил:
– Нет. Я считаю, что, несмотря на все наши разногласия, Лео Барнет не опустился бы до подобной тактики. Преподобный – человек чести. – Хартманн закашлялся. – Однако я полагаю, что те люди, которые сорвали митинг, скорее всего, разделяют многие из его опасно узких взглядов. Именно такую фанатичную нетерпимость мы все и должны стремиться уничтожить. Лео Барнет хочет решить проблему, спрятав от общественности дикие карты. Я хочу преодолеть саму ненависть.
Хартманн откинулся на спинку кресла, сложил
– Однако парень хорош, – сказал Спектор. – Только это ничего не меняет.
Камера переключилась обратно на студию. Чернокожая ведущая повернулась к своему партнеру.
– Поблагодарим Говарда за это интересное интервью. Дэн, что полиции удалось узнать об устроителях беспорядков?
– Боюсь, что очень немногое. Несколько из них находятся под арестом – их захватил Черепаха, – но они отказываются сотрудничать со следствием. – Ведущий постучал большими пальцами друг о друга. – По слухам, большинство из них – члены Ку-клукс-клана, но подтверждений этому пока нет. Хотя беспорядки были явно хорошо спланированы, никто из участников не объявил себя руководителем группы. И пока нет никаких данных о том, откуда взялись подлинные мундиры Конфедерации и мушкеты.
Ведущий нахмурился и перевел взгляд с камеры на чернокожую женщину.
– Ну, я не сомневаюсь в том, что власти сообщат нам, если появится какая-то новая информация по этому странному случаю. – Чернокожая покачала головой. – Хотя использовались только холостые патроны, несколько человек получили травмы из-за возникшей паники. – Изображение переключилось на отснятые кадры паники в парке. Оператор в этот момент бежал вместе с остальными, так что картинка прыгала. – Как минимум один человек, уличный актер, был якобы затоптан до смерти. По иронии судьбы он в этот момент притворялся умершим. Его имя не сообщается в ожидании опознания родственниками.
– Отлично, блин! – проворчал Спектор, отключая телевизор. Хотя бы тут он не попался. Однако это не поможет ему подобраться к Хартманну. Ему даже показалось, что в тот момент, когда они встретились взглядами, что-то его остановило. Нет, конечно. Это просто воображение разыгралось. Чтобы сделать такое, надо обладать способностями Тахиона или Астронома. – Астронома в президенты! – хихикнул он. По сравнению с ним даже Рейган будет хорош.
Он вскочил с кровати и медленно прошелся по выстеленному ковровым покрытием полу, прикидывая варианты. Не исключено, что убить Хартманна у него не получится. Можно забрать деньги и куда-нибудь уехать – возможно, в другую страну. Может, поработать в каком-нибудь казино на Кубе. Нет уж! Он всегда делал то, за что ему платили деньги. Опять эта гребаная этика! Не мешает ему убивать людей, но не позволяет нарушить договор.
Он вздохнул и направился к телефону. Тони – это его единственная возможность, он знал это с момента их встречи у лифтов. Что не мешает ему чувствовать себя полным дерьмом. Он набрал номер и стал ждать. Ему ответил незнакомый женский голос.
– Могу я поговорить с Тони Кальдероне?
– Сейчас он не может подойти к телефону. Ему что-то передать?
Голос женщины звучал устало.
– Ну, передайте ему, что звонил Джеймс. Он будет знать, кто я. Скажите, что я хотел бы уточнить насчет его предложения поужинать.
Спектор почти удивился тому, насколько спокойно и вежливо он разговаривает.
– Да, Джеймс… э-э… а как ваша фамилия?
– Просто Джеймс. Он поймет, кто я.
– Я ему передам.
– Спасибо.
Спектор повесил трубку и вздохнул. Может, заказать в номер стейк и понадеяться на то, что по телевизору сегодня снова будут «Персики»? «Если это – американская команда, – подумал он, – то мы все в заднице!»
20.00
Софиты слепили Джеку глаза. Длинные объективы телекамер были наведены на него словно дула винтовок. Ручеек волнения подтачивал ему колени. Он не делал такого уже много лет.