Твари Господни
Шрифт:
– Я разыскиваю одну сагу, [53] – сказал он вставая. – Может быть, кто-то из присутствующих сможет мне помочь?
– Назовите имя, сударь, – предложил из-за стойки Георг. – Возможно, эта дама успела уже здесь побывать…
– Ее зовут донья Рапоза Пратеада, – сказал Кайданов, чувствуя непривычную неловкость. – Она из старожилов, так что, возможно…
– Нет, – покачал головой Георг. – Такой саги здесь не было.
– Как вы сказали вас зовут? – неожиданно подал голос
53
Сага (Saga, лат.) – ведьма, колдунья.
– Чел, – представился Кайданов, подходя к их столику. Он уже заметил, как блеснули неожиданным интересом обращенные к нему глаза Наблюдателя.
"Они что-то знают".
– Я Виктор, – сказал незнакомец и обозначил сдержанный поклон. – А это господин Наблюдатель, – он чуть повел рукой в сторону своего компаньона. – Присаживайтесь, Чел, поговорим.
– Спасибо, – кивнул Кайданов, садясь на свободный табурет. Было очевидно, что поговорить его позвали не просто так.
– Вы давно в Городе? – спросил Виктор.
– Это имеет значение?
– Возможно.
Что-то в интонации Виктора или в том, как он смотрел сейчас на Кайданова, заставляло думать, что вопрос задан не из пустого любопытства. А Герман обратил еще внимание и на то, что Виктор говорил сейчас очень тихо, так, чтобы никто посторонний их не услышал, но при этом совершенно игнорировал факт присутствия за столом по-прежнему молчавшего Наблюдателя, про которого было известно только то, что он всегда знает чуть больше других. И Кайданов решился второй раз за вечер – и на этот раз совершенно осмысленно – нарушить незыблемые правила конспирации. Однако Виктор его опередил.
– Я сильно ошибусь, если предположу, что вы появляетесь в Городе лет двадцать пять? – спросил он все тем же чуть суховатым голосом чиновника.
– Откуда вам это известно? – Кайданов был потрясен точностью диагноза, но вида не подал.
– А мне и неизвестно. Просто подумалось, а вдруг?
– Вдруг что? – Кайданов достал из воздуха сигарету, чтобы получить возможность делать обоснованные паузы в разговоре, который неожиданно приобрел очень интересный характер.
– Вдруг мы были знакомы в другой жизни, – по губам Виктора пробежала тень улыбки, но и только.
– В другой жизни, – повторил за ним Кайданов и затянулся.
"Кто?" – сомневаться, что перед ним кто-то из тех, кого он когда-то знал под другой личиной не приходилось. Это был не новичок. Неофиты так себя не ведут и так не говорят. Вопрос лишь в том, кто это и насколько хорошо они знакомы?
– И какое же имя приходит вам в голову в связи с этой фантазией? – спросил он вслух.
– Что-то связанное с электричеством, – уже откровенно усмехнулся Виктор.
"Он знает, что я Фарадей. Но откуда?"
– Вы знаете Рапозу?
– Знал.
Что должно было означать прошедшее время?
– По некоторым данным, – неожиданно заговорил Наблюдатель. – Донья Рапоза сюда больше не придет.
– Она…?! – сдержать эмоции оказалось практически невозможно.
– Не знаю, – покачал головой Наблюдатель. – Не исключено, но достоверных известий о ее смерти нет.
– Однако сюда Рапоза больше не придет, – твердо сказал Виктор, подчеркнув интонацией ее псевдоним. – Никогда.
И в этот момент Кайданов, который совсем уже собрался задать несколько совершенно необходимых в данной ситуации вопросов, почувствовал за спиной движение, очень своеобразно отразившееся в глазах обоих его собеседников, и оглянулся. В кофейню Гурга вошла женщина невероятной красоты, но дело даже не в том, какое у нее было лицо или фигура. Казалось, сюда, в сумрак иллюзорной кофейни, пришла эльфийская принцесса из еще более иллюзорного мира американского кино. Высокая, стройная, золотоволосая и голубоглазая стрига была затянута в черную кожу, из под которой виднелись лишь спускавшиеся до великолепных бедер воительницы длинные полы серебристой кольчуги. Из-за ее левого плеча выступала украшенная драгоценными камнями рукоять меча, а над коленом охватывающими ногу кожаными расшитыми серебром ремешками были закреплены ножны, в которых покоился кинжал.
"Н-да…"
– Простите, Чел, – сказал за его спиной Виктор. – Но этой даме я отказать в разговоре не могу. Здравствуй, Дженевра! Я рад тебя видеть.
– Я на месте, – сказала женщина, коротко поклонившись. – И я одна. Я и еще трое.
"О чем она? – Удивился Кайданов, услышав резкий с каким-то гортанным клекотом голос женщины. – Если она одна, то при чем здесь трое?"
– Время? – между тем, совершенно не удивившись ее словам, спросил Виктор.
– Думаю, сейчас уже около девяти.
– Девять, – задумчиво повторил Виктор. – Гектор не успеет, и Марий тоже. Возможно, Персиваль… Он очень старается, знаешь ли… Впрочем, неважно. Жди до полуночи, – сказал он снова изменившимся голосом. – Если никто больше не придет, ставьте круг. Ты понимаешь, о чем я говорю?
"Они обсуждают что-то очень важное при свидетелях, но их это, кажется, совершенно не волнует".
– Да г…, – коротко кивнула Дженевра.
"Что она хотела сказать, но не произнесла вслух? Имя или…?"
То, что такая женщина могла бы назвать Виктора господином, причем в истинном смысле этого слова, в голове Кайданова совершенно не укладывалось, но, кажется, он стал свидетелем чего-то из ряда вон выходящего.
– Без шума уже не получится, – продолжил Виктор, получив утвердительный ответ. – Но нам теперь не до жиру, не так ли? Вернее, не до жиру мне. Сама понимаешь.
– Понимаю.
– Но если вы все сделаете правильно, я успею вмешаться.
– Но правильно ли то, что я могу сделать?