Твое имя
Шрифт:
И юркнула за дверь. Мара только головой покачала: артистка, так ее. Переложила половину своей каши мальчику в тарелку – все равно есть не слишком хотелось. Потом доковыляла до постели и с облегчением легла, вытянув ноги.
В безопасности. Живы. Солнце светит в окна. Как же хорошо.
Поспать, однако, не удалось. Бабка не сумела удержать язык за зубами. Совсем скоро Мара услышала возню у дверей, неясный гулкий голос Бьярна и незнакомый женский, с плачущими интонациями. Мара выругалась про себя и пошла открывать.
Эрл, облизывающий ложку, с
Гостья увидела Мару и тут же, без предисловий, бухнулась перед ней на колени, обхватила за ноги. Мара сцепила зубы, чтобы не закричать: боль резанула рану. Но женщина, похоже, была в отчаянии.
– Деточка, милая! Спаси его!
Мара растерялась. Видно, мать Базиля совсем ума лишилась от горя. Такое бывает иногда. Некоторые, потеряв близких, вот так же упрашивали оживить. И уговоры, и объяснения, что воскрешенный уже не будет тем человеком, которого они любили, что он лишь тело без разума, обычно не действовали на убитых горем родных.
– Невозможно… – прошептала Мара. – Он умер. И этого не изменить.
Женщина подняла залитое слезами лицо.
– Его казнят, если докажут, что специально убил. Мой сын не виноват. Вендим всегда был добрым, хорошим мальчиком.
Ах, вот оно что. Это мать Вендима – убийцы, что ожидает сейчас своей участи в погребе. Законы в Симарии строги к убийцам. Если докажут, что он совершил это преднамеренно, виселицы парню не избежать. Но если, допустим, окажется, что он только защищался, то…
Мара вновь вспомнила шатуна, бормочущего одно-единственное слово. «Мирно, мирно, мирно…» Она так и видела, как широко распахнулись глаза Базиля, когда Вендим всадил деревянный кол ему в грудь.
– Неужели ничего сделать нельзя? – горячо шептала женщина, сжав в ладонях ледяные руки Мары. – Оживить хоть на минуточку? Спросить, как все было?
– Вообще-то есть один способ, – нехотя призналась Мара.
Тело привезли в Выселенки довольно быстро и оставили лежать на телеге посреди двора.
– Я только возьму немного крови, и можете вернуть его матери, – сказала Мара.
Она держала в руках узкий нож и жестяную миску. Эрл высовывал из-за дверного косяка любопытный нос: ближе подходить боялся, но и уйти был не в силах. Мара снова вздохнула про себя: хорошо, что он не помнит, что с ним случилось, и вид мертвого тела не пугает его.
– Фу-у, – протянул Эрл, подсматривая за действиями Мары сквозь прижатые к лицу растопыренные пальцы. – Мертвая кро-овь!
– Брысь! – в один голос крикнули Мара и Бьярн.
Постепенно вокруг собиралась толпа. Мать Вендима не ушла больше со двора, но жители каким-то образом узнали о том, что происходит. Хотя тут к гадалке не ходи – понятно, кто растрезвонил. Люди стояли за частоколом – мрачные и молчаливые.
– Да что тут расследовать, Вендим и убил, – мрачно изрек один из мужиков.
– Молчи, Борат! Ты не можешь знать!
Мать Вендима сейчас готова была вспыхнуть от любого слова.
Мара старалась не думать о родных Базиля, которые пока так и не объявились. Осталось только надеяться, что они не против.
– Позовите сюда главу Выселенок. Он должен дать разрешение! – крикнула Мара в толпу.
– А что его звать! Вот он я! – все тем же угрюмым тоном произнес тот, кого мать убийцы назвала Боратом. – Ладно. Давайте. Самому интересно посмотреть, что у вас получится.
Мара подняла миску, наполненную кровью Базиля, кивнула:
– Я расскажу, что сейчас будет. Базиля я оживить не смогу, но я на время передам его последние воспоминания тому, кто согласится его представлять. Я нанесу на его тело магический узор, произнесу заклятие, и другой человек на несколько минут станет Базилем, повторит все его слова и действия. Вендим будет играть свою роль. Обмануть он не сможет – над ним я тоже произнесу заклинание, так что он словно вернется во вчерашний день, когда произошло убийство. Мы увидим, как все происходило, своими глазами. Кто согласен ненадолго превратиться в Базиля?
Толпа в едином порыве тут же отступила на шаг назад от ограды. Мужчины прятали глаза. Испытывать на себе некромантские штучки никто не желал.
– Умоляю! – крикнула плачущая женщина. – Хоть кто-то!
Мара беспомощно оглянулась: если желающих не найдется, вся затея бесполезна.
– Я побуду жертвой, – сказал Бьярн, разводя руками, словно говорил: «Напарник я или кто». – Уверен, на тот свет ты меня не отправишь.
Он хохотнул. Но слегка неуверенно.
– Приведите Вендима на место убийства и ждите нас там, мы скоро придем.
Мара позвала Бьярна обратно в дом. Эрл, оказывается, прилег отдохнуть, ожидая, да так и уснул. Вот и ладно – во сне быстрее выздоровеет. Да и нехорошо ребенку на это смотреть. И тут кольнула Мару непрошеная мысль: он поправится совсем скоро, а потом куда его? Работа у них такая, что мальчишку за собой таскать не станешь. Но тут же отмела сомнение – потом, все потом.
– Разденься по пояс, – скомандовала она напарнику.
На Бьярна, который как-то вдруг неловко и долго стал стаскивать с себя куртку, а потом рубашку, Мара не смотрела. Была занята тем, что добавляла в кровь Базиля ингредиенты из многочисленных баночек. То пару капель одного средства, то ложку другого, то щепотку кладбищенской земли. Она все время шептала что-то себе под нос.
– Ты ведь не училась в Академии, – подал голос Бьярн, который уже приготовился к неведомому ритуалу и неотрывно следил глазами за Марой.
– Нет, – односложно ответила та.
– А откуда тогда…
– Тихо! Ты меня сбиваешь!
В конце концов она взяла миску со снадобьем и встала перед Бьярном. Лицо сосредоточенное, губы сжаты – Мара всегда становилась такой, когда занималась делом.
– Если будет током дергать, это ничего. Это нормально.
– Отлично, – проворчал Бьярн.