Твое прикосновение

Маллинз Дебра

И она встретила его взгляд, взволнованный и полный темных обещаний.

Чтобы успокоить Одиссея, Рогану пришлось потратить немало времени.

Он сидел в гостиной и потягивал виски. Чтобы его миниатюрная жена обрушила на его голову поток воды… Он и представить себе не мог подобное! А то, что ей удалось ускользнуть от него, избежав его гнева, было чудом. Даже теперь он с содроганием думал о том, что он мог бы сделать, не переключи она его внимание на Одиссея.

Но черт побери, он все же восхищался этим нежным

созданием за то, что она нашла в себе силы противостоять ему. У леди Кэролайн Хант под хрупкой внешностью был железный характер, и она, похоже, начинала это понимать.

– Все еще в раздумьях? – спросил его сидящий напротив Колин, тоже пьющий виски.

Роган бросил на него раздраженный взгляд.

– Я мог обидеть ее. Только подумай, что бы я сделал после этого с тобой.

Колин пожал плечами.

– Я привык к твоему характеру.

– А я нет. – Роган встал и поставил стакан на стол. – И никогда не привыкну.

– Черт побери, Роган, уже ведь можно принять это как факт! У тебя есть дар, который дается только в придачу к отвратительному нраву. Так было много лет.

– Это лишь удобный предлог, ничего более. Я раньше не задумывался об этом. Мне надо сдерживать себя, когда меня охватывает ярость, вот и все.

– Похоже, я провоцирую тебя на худшее. – Колин с усмешкой допил остатки виски. – Я приехал, чтобы просить тебя о помощи. Я хотел, чтобы ты проявил верность дому Хантов. Займи мне денег, чтобы Ханты снова стали известны своими конюшнями.

Роган удивленно повел бровью.

– Займи?

– Хорошо, дай.

– Ты и отец должны были раньше думать о славе семьи, когда вы все распродавали.

– Тысяча чертей, Роган, ты намерен мне напоминать о моей глупости всю оставшуюся жизнь? Отец принимал решения. Я ему помогал. Но теперь я хочу вернуть нашему имени былую славу. Хант-Чейз должен возродиться. Разве тебе все равно, как сложится судьба нашего дома?

– Может, я подумаю об этом. Со временем.

– Бог ты мой, что мне тебе еще пообещать?

– Дверь там.

Роган взмахнул пустым стаканом, перед тем как наполнить его снова.

– Никуда я не пойду. – Колин поставил стакан на стол. – Я знаю, что тебе небезразлична судьба Хант-Чейз, Роган, я знаю это. То, что сделали отец и я, неверно, но сейчас я пытаюсь все исправить. Дай мне денег, и я докажу, что говорю правду.

Роган ничего не ответил. Издав стон, Колин поднялся на ноги и направился к двери.

Он был намерен позволить своему брату уйти. Он должен вернуться в пустой дом, обнищавший и запущенный, чтобы пожать то, что было посеяно. Но когда он подумал о том, что Хант-Чейз снова мог бы стать славным поместьем, как и его собственное, он понял, что хочет этого больше всего на свете.

– Подожди, – сказал он Колину, и тот повернулся от двери. – У меня есть для тебя предложение.

Колин поднял брови, и на его лице застыло скептическое выражение, которое, как было известно Рогану, часто можно было увидеть и на его собственном лице.

– Значит, надо было вбить в тебя немного ума-разума, чтобы ты сказал «подожди»?

Роган с вызовом улыбнулся брату.

– Мне кажется, что это я вбил в тебя ум, дорогой братец. Но это не имеет значения. Я дам тебе деньги, чтобы отстроить Хант-Чейз, но лишь при условии, что ты отработаешь здесь два месяца.

– Работать? Я? Я что, грум, которого ты можешь гонять по своему капризу?

Роган взглянул на брата.

– Деньги твои, Колин, если ты принимаешь мое предложение.

Колин хотел возразить, но затем медленно закрыл рот. Наконец он сказал:

– Решено.

– Я жду тебя здесь в конце недели. Думаю, у тебя будет предостаточно времени, чтобы привести в порядок свои дела.

Кэролайн вошла в дом с осторожностью, словно пьяный супруг, который боится, что на него обрушится заслуженный гнев разъяренной хозяйки дома. Храня полное молчание, она сняла шляпку и перчатки. Она оставалась в деревне довольно долго, однако знала, что рано или поздно ей придется вернуться домой, к Рогану.

Прошло уже много часов, и его гнев, наверное, поутих, однако Кэролайн понимала, что им не миновать столкновения. Он снова прочтет ей нотацию, изображая исчадие ада, и предупредит ее, чтобы она держалась от него подальше, когда он находится в таком состоянии.

Она на цыпочках прошла мимо гостиной, но, едва поравнявшись с лестницей, услыхала, как позади нее открылась дверь.

– Кэролайн.

Она заморгала. Голос Рогана, строгий и непривычно терпеливый. Словно он был ее родителем или священником. Но он не был ни тем ни другим. Довольно. Женщина должна уметь постоять за себя, если она не хочет, чтобы с ней обращались как с безмозглым существом до конца ее дней.

Она повернулась к нему. Все еще испытывая страх, она все же выдавила из себя вежливую улыбку и произнесла:

– Да, Роган?

Он указал рукой в сторону гостиной.

– На одно слово, прошу тебя.

Ощутив, что он спокоен, она почувствовала, как возросло ее внутреннее волнение. Она бы предпочла, чтобы он бушевал. Тогда она бы знала наверняка, что у него на сердце. Как провинившаяся школьница, она скользнула в гостиную.

Он закрыл за собой дверь, и тихий щелчок замка прозвучал как грохот захлопывающейся двери тюремной камеры.

Роган сел напротив нее. Он смотрел на нее, и на его лице появилось выражение беспокойства. Затем он сложил руки и сказал:

– Черт побери, Кэролайн, могу я узнать, что произошло сегодня утром?

Хотя его слова прозвучали тихо и вкрадчиво, ей они казались залпами орудий.

– Я разнимала вас с братом, – ответила она спокойно. – И заметь, мой метод сработал.

Его губы сжались в одну тонкую полоску.

– Это не повод для смеха. Кэролайн, когда я нахожусь в таком состоянии, тебе лучше держаться от меня подальше.

– Я и не смеюсь, муж мой.

Его покровительственный тон приводил ее в раздражение. Она напряглась, готовясь к борьбе.