Твое сердце принадлежит мне
Шрифт:
Когда-то Сэм была в него влюблена, она и сейчас любила его. Только другой любовью, эмоциональной, интеллектуальной, духовной, как и прежде, но не плотской. Пройдя через страдания, он научился любить истину, и в этот день Саманта увидела, что любовь к истине привела к тому, что теперь он понимает ее, как не понимал прежде, понимает, как, наверное, не понимал никто. И за часы, которые они провели вместе, ее любовь к нему
Ближе к вечеру, когда подошло время прощаться, они оба поняли, что пора, и поднялись из-за стола. Он и Динь-Динь проводили Сэм к ее автомобилю, оставленному перед главным корпусом, прошли мимо конюшен и площадок для выездки, пересекли опустевший парк.
– Я должен тебе еще кое-что сказать, Сэм, – заговорил Райан, когда они подходили к парку, – и я знаю, ты захочешь поспорить со мной, поэтому заранее обращаюсь к тебе с просьбой. Никаких споров. Никаких комментариев. Просто слушай. Я, в конце концов, большой поклонник твоих книг, поэтому ты должна пойти мне навстречу. Радовать поклонников – долг писателя.
По его нарочито легкому тону Саманта поняла: он намерен сказать самое важное из того, что она уже услышала в этот день. Она промолчала, то есть дала понять, что согласна.
Он снова взял ее за руку, и они прошли несколько шагов, прежде чем он заговорил:
– Оглядываясь назад, я долгое время не мог понять, почему такой человек, как я, оказался столь важен для вселенной, что ко мне прислали Исмей Клемм или раз за разом предостерегали от неправильного шага. Но я не внял этим предостережениям и теперь живу с сердцем мертвой женщины, смерть которой на моей совести. Почему мне уделялось столько внимания, если я не мог разглядеть все эти знаки, не говоря уж о том, чтобы последовать им? И лишь совсем недавно я нашел ответ на этот вопрос. Когда читал твою третью книгу. Причина в тебе, Сэм. Мне предоставляли все эти шансы на спасение благодаря тебе.
– Райан…
– Ты обещала не комментировать. Видишь ли, ситуация следующая. Ты – прекрасный человек, больше чем прекрасный, ты – благодать в образе человеческом. То, что ты делаешь в жизни, очень важно. А потому ты должна быть счастлива, потому что, будучи счастливой, ты показываешь стольким людям путь истинный, через свои книги. Будь счастлива, Сэм. Найди достойного человека. Выйди замуж.
Когда они подошли к ее автомобилю, Саманта не знала, сможет ли вести машину, сможет ли хоть что-то сказать, но поняла, чего он хочет, что ему от нее нужно. Вот и нашла в себе силы не комментировать его последний монолог, но улыбнуться и сменить тему.
– Ты так и не сказал мне… какой фильм Уильяма Холдена разбудил тебя? Ты еще думал, что он несет какое-то послание.
По его улыбке и смеху она поняла, что задала правильный вопрос.
– У Бога наверняка есть чувство юмора, Сэм. И конечно же, Он так рассердился на меня, что подал знак, разве что на толику менее понятный, чем неопалимая купина. Содержание фильма тут ни при чем. А вот название могло бы заставить меня задуматься, если бы не счел за труд его узнать. – Он выдержал театральную паузу. – «Сатана никогда не спит».
Она рассмеялась, пусть смех этот вызывал боль.
Он обнял ее, она – его. Она поцеловала его в щеку, он ее – в лоб.
Отъезжая, она глянула в зеркало заднего обзора и увидела, что он провожает ее взглядом. Второй раз заставить себя посмотреть не смогла.
На дороге нашла широкую обочину, съехала на нее, заглушила мотор.
Неогороженный луг поднимался к трем дубам, которые росли на вершине пологого холма. Саманта поднялась к ним, села, привалившись спиной к стволу самого большого дуба, невидимая с дороги.
Долго плакала. Скорбела не о нем, не о себе, а о том, что мир совсем не такой, каким мог бы быть.
Какое-то время могла думать только о птицах и их песнях, о шуршании листьев в вышине от легкого ветерка, о лучах солнечного света, которые прорывались сквозь кроны к траве и ласкали ее.
Потом Саманта встала и вернулась к автомобилю. Пришла пора возвращаться домой. Ее ждала книга, которую она писала, и жизнь, которую еще требовалось найти.