Твое время принадлежит мне
Шрифт:
Я замерла на этой мысли и поразилась другой — так уж ли хорошо я ее знаю? Что она делала, когда я была на работе? С кем виделась, о чем разговаривала? И не вляпалась ли она в какое-нибудь дерьмо, что привело в конечном итоге к ее гибели? Или это в самом деле было обычное ограбление? Да что у неё грабить? Стильные дамские часики или чаевые, что ей напихали в трусики? Мобильный? Кого этим сейчас удивишь… И кто пойдёт за такой мелочевкой в чужой район? А может, кто-то из наших обдолбался до такого состояния, что было уже без разницы, свой или чужой? Молодая женщина, лёгкая добыча. Я даже местных наркоманов могла назвать по фамилиям, с одним таким я училась одиннадцать
Мысль, однажды посетившая мою голову, уже никуда не денется, потому выход был лишь один: найти «Губина» и рассчитывать, что он в состоянии со мной поговорить. Было пять утра, но почему-то мне казалось, что для наркомана со стажем время суток роли не играет. Я оделась в привычную одежду, стянула волосы в хвост и накинула капюшон, выйдя на пустынную улицу. Возле аллеи притормозила: обычно на лавках сидят изрядно пьяные подростки, а играть с ними в «угадай, кто я» совершенно не хотелось, но стояла такая тишина, как будто все разом вымерли. Изредка слышался какой-то неясный шорох, который я списала на крысиную возню. Логичнее было бы предположить кошачью, но у нас и те и другие примерно одних габаритов, так что, в целом, не важно.
Дверь нужного подвала была распахнута настежь, я отважно спустилась по полуразрушенным ступенькам, стараясь не наступать на шприцы и пустые бутылки, осторожно отодвигая их кроссовком. Появилось ощущение, что тут можно чем-нибудь заразиться прямо через воздух, стало довольно неприятно, но я продолжила путь и едва не наступила на чью-то руку. Слабо ойкнула, закрыла рот рукой и включила фонарик на телефоне, осторожно продвигаясь дальше.
Свет выхватывал какие-то старые тряпки, валяющиеся на полу, присыпанного песком, бутылки, мусор, каталку из продуктового, в углу валялся старый полосатый матрас, на котором лежала женщина, раскинув руки и сладко посапывая, но кроме неё и обладателя руки у входа больше никого не было. Идти дальше было откровенно страшно, в доме четыре подъезда и даже если подвал поделён на зоны, протяженность его была приличная. Я развернулась, чтобы пойти к выходу, но взгляд вновь упёрся в женщину, которая от посапывания перешла на храп. Она что-то пробормотала и подтянула к груди небольшую дамскую сумочку, которую я сразу узнала. Быстро подошла и выхватила ее из цепких рук, рассматривая в свете фонарика. Сомнений не было — это сумочка Инги, мы выбирали ее вместе.
Женщина вдруг распахнула глаза и заорала дурниной:
— Грабят!
Возле двери послышалась возня, из соседнего помещения прибежало двое мужчин, через минуту подоспел ещё один, которого я не сразу заметила за остальными, меня окружили, а женщина выпалила:
— Эта стерва украла мою сумку!
— А у кого ее украла ты? — огрызнулась в ответ, посветив ей прямо в лицо.
— Отдай, — приказал нетвердым голосом один из подоспевших, а я ответила упрямо:
— Ни за что.
— Нинель, ты, что ли? — вышел вперёд низкорослый парень, а я обрадовалась:
— Я, Сереж, я.
— Верни сумку, Нинель, — сказал, прикрывая лицо от света.
— Это сумочка Инги, — ответила тихо и двоих за его спиной как ветром сдуло, а тот, что полз от входа, уронил голову в песок и притих. Я развернулась к женщине, успевшей накрыться с головой ветхим пледом, рывком стянула его и спросила: — Откуда она у тебя?
— От верблюда, — ответила язвительно. — Вали
— Я вернусь с Генкой Усмановым, — пригрозила, а она нахмурилась:
— И чего?
— А того, — развела я руками, на мгновенье осветив остальное помещение.
— Я ее не трогала, — поморщилась женщина, — и сумка ей уже была не нужна. А мне нужна, отдай.
Я открыла ее, удостоверилась, что она пуста, и швырнула женщине.
— Нинель, зачем пришла? — спросил Сергей. — Мы Ингу не трогали.
— Что-то я уже не уверена, — пробубнила, а он поморщился и потёр худое, заросшее жидкой бородёнкой лицо, а потом повторил устало:
— Не трогали. Нечего тебе тут делать, уходи, пока всех не разбудила.
Он зябко поежился, хотя в подвале было душно и жарко из-за пролегающих труб, а я только обратила внимание на его руки, трясущиеся мелкой дрожью.
— Пусть расскажет и я уйду.
— Расскажи и она уйдёт, — повторил, а женщина проворчала:
— Иду, она лежит. Мертвая. Я сумку взяла и ушла.
— А остальное? — стиснула я зубы. — Часы, серьги?
— Ну, я… — промямлила неохотно, — ей-то зачем уже?
— Сумка пустая? Телефон, ключи, кошелёк?
— Телефон, кошелек… ключей не было, но мобилу я выкинула, толку от него, там же этот, пароль…
— Куда выкинула? — продолжила допытываться, она демонстративно отвернулась, а я повысила голос: — Не уйду, пока не ответишь.
— Нинель, не кричи, — присел Сергей, ухватив себя за голову и оглядываясь. — Не кричи…
Из глубины подвала послышался какой-то невнятный мат на несколько голосов и торопливые шаги, а я решила не дожидаться, пока мне проломят голову и кинулась к выходу, покрепче сжимая в руке телефон. На ступеньках едва не расквасила нос, пронеслась вдоль дома и свернула на аллею, юркнув в ближайшие кусты с сильно бьющимся сердцем.
По-хорошему, надо было в самом деле брать с собой Генку, тогда бы она выложила, куда кинула телефон и даже проводила бы до места. Хотя, тут возможен другой вариант — она сама уже не помнила. Постепенно светало, сидеть в кустах было глупо, я вылезла и отряхнула колени, а потом направилась на остановку, а от неё — к дому. Дошла до арки, под которой обнаружила подругу, на глазах вновь навернулись слёзы, но раскисать себе я запретила. Вряд ли женщина врала, что стащила сумку уже у мёртвой Инги. И вряд ли серьги снял кто-то другой и принёс ей. Мужчина бы просто дёрнул посильнее и не возился с замками, а мочки были целы, я отлично помнила каждую мелочь, эта картинка навсегда в моем сознании. Значит, она проходила мимо, увидела ее в луже крови, сняла часы и серьги, взяла сумочку… Примечательно, что сумка не была в крови, а ее тут было предостаточно. Скорее всего, ее выхватили, когда она ещё не упала на асфальт, а потом отбросили в сторону. Но деньги не взяли, только связку ключей…
От этой мысли прошёл неприятный холодок: замки я не меняла. А следом пришло удивление: прошло больше месяца, никто ко мне не вломился, не ограбил, но взяли только ключи. Не деньги, не кредитки или тот же телефон, только их. Если не планировали обнести квартиру, получается какая-то ерунда. Не из-за брелка же… дешёвой безделушки, которую я ей подарила на своё новоселье.
— Сосредоточься, — буркнула вслух и осмотрелась, пытаясь представить, куда можно выбросить телефон.
Двор у нас не сквозной, а судя по перекопанным клумбам, там делают закладки с наркотиками. Если она шла туда, а больше делать ей во дворе было нечего, она бы своровала вещи и только после этого пошла за дозой, отшвырнув бесполезный телефон в сторону.