Творчество. Высвобождение внутренних сил
Шрифт:
Путешествуя, я видел, как люди снова и снова делают одно и то же. Двадцать четыре часа я еду в поезде с соседом по купе. Он раз за разом перечитывает одну и ту же газету, он не может найти, чем еще заняться. Заключенный в вагон поезда, он не находит других возможностей деятельности, и вот он перечитывает одну и ту же газету. И я наблюдаю... что делает этот человек?
Газета - это не Гита и не Библия. Ты можешь читать Гиту много раз, потому что каждый раз тебе открывается новый смысл. Но газета не Гита; с ней покончено, как только ты ее увидел! Ее не стоит читать и одного раза, но люди продолжают перечитывать. Снова и снова они начинают по-новой. В чем проблема? Какая необходимость? Нет - они одержимы; они не
Много лет путешествий дали мне возможность наблюдать за людьми, когда они этого не знали, потому что иногда со мной в купе был только один человек... И он изо всех сил пытался заставить меня говорить, но я говорил только да или нет; и он отбрасывал эту идею. Тогда я просто наблюдал - прекрасный эксперимент, и совершенно бесплатно! Я наблюдал его: он открывал чемодан - и я видел, что он ничего не делал - смотрел в него, закрывал снова. Затем он открывал окно, закрывал окно. Снова он возвращался к газете, курил, снова открывал чемодан, перекладывал вещи, открывал окно, смотрел наружу. Что он делает?.. и почему? Внутренний зуд, что-то дрожит внутри, лихорадочное состояние ума... Он должен что-то делать, иначе он потеряется. Наверное, в обычной жизни он деятельный человек; теперь пришло время расслабиться - он не может расслабиться, продолжается старая привычка.
Говорят, что Аурангзеб, император Могулов, заключил своего старого отца в тюрьму. Отец Аурангзеба, Шах Джехан, построил Тадж-Махал. Сын заключил его в тюрьму, сверг с престола. Говорят, в автобиографии Аурангзеба написано, что через несколько дней... Шаха Джехана не беспокоило заключение, потому что ему была обеспечена полная роскошь. Это был дворец, и Шах Джехан жил точно так же, что и раньше. Его жилище не было похоже на тюрьму; у него было абсолютно все необходимое. Недоставало только одного, и это была деятельность - он не мог ничего делать. И он попросил своего сына Аурангзеба: "Все в порядке, ты обеспечил меня всем необходимым, все прекрасно. Мне не хватает только одного, и если ты это сделаешь, я буду тебе вечно благодарен - пошли мне тридцать мальчиков. Я буду их учить".
Аурангзеб не мог поверить своим ушам. "Почему отец хочет учить тридцать мальчиков?" Он никогда не проявлял никакой склонности к тому, чтобы быть учителем, и его никогда не интересовало образование; что же с ним случилось? Но он исполнил его желание. Тридцать мальчиков были посланы Шаху Джехану, и все стало в порядке - он снова стал императором для этих тридцати мальчиков. Когда ты входишь в младшие классы школы, учитель там почти что император. Ты можешь приказать ученикам сесть, ты можешь приказать им встать, и им придется встать. И он воссоздал в этой комнате с тридцатью мальчиками всю ситуацию своего двора - просто из наркотической зависимости, старой привычки распоряжаться людьми.
Психологи подозревают, что учителя на самом деле - политики. Конечно, они недостаточно уверены в себе, чтобы двигаться в политику, - они идут в школы и становятся президентами, премьер-министрами, императорами. Маленькие дети - они могут отдавать им приказы и принуждать их. Психологи подозревают, что у учителей есть склонность к садизму, что им нравится мучить. И для этого не найти лучшего места, чем начальные классы школы. Ты можешь мучить невинных детей - и мучить их ради их собственной пользы, ради их собственного блага. Пойди и посмотри! Я был в начальных школах, я наблюдал учителей. Психологи подозревают - а я уверен, что они садисты! И нельзя найти более невинных жертв, совершенно безоружных, которые не могут даже сопротивляться. Они так слабы и беспомощны - а учитель возвышается над ними, как император.
Аурангзеб написал в своей автобиографии: "Мой отец, просто по старой привычке, по-прежнему хочет притворяться императором. Пусть притворяется и дурачит себя, в этом нет ничего дурного. Пусть себе управляет небольшой школой и радуется".
Деятельность происходит, когда действие неуместно. Наблюдай себя и увидь: девяносто процентов твоей энергии растрачивается в деятельности. И из-за этого, когда приходит момент действовать, у тебя нет никакой энергии. Расслабленный человек просто свободен от одержимости, и у него внутри начинает накапливаться энергия. Он консервирует свою энергию, она автоматически сохраняется, и когда приходит момент действовать, в это действие течет все его тотальное существо. Именно поэтому действие тотально. Деятельность всегда вполсилы, потому что - как тебе одурачить себя абсолютно? Даже ты знаешь, что это бесполезно. Даже ты осознаешь, что делаешь это по определенным лихорадочным причинам, которые неясны даже тебе, очень туманны.
Ты можешь переменить деятельность, но пока деятельность не трансформирована в действие, это не поможет. Люди приходят и говорят: "Я хотел бы бросить курить". Я говорю: "3ачем? Это такая прекрасная трансцендентальная медитация, продолжай. И если ты бросишь курить, то начнешь делать что-то другое - потому что болезнь не изменишь, меняя симптомы. Тогда ты будешь грызть ногти, тогда ты будешь жевать жвачку - есть и более опасные вещи. Это невинно, потому что ты просто жуешь жвачку, жуешь ее сам. Ты, может быть, глупец, но не насильственный человек, ты не разрушителен по отношению к кому-то другому. Если ты перестанешь жевать жвачку и курить, что ты тогда будешь делать? Твоему рту нужна деятельность, он насильствен. Тогда ты будешь говорить. Ты будешь беспрерывно говорить - якети-якети-як!
– и это гораздо опаснее!
Только вчера приходила жена Муллы Насреддина. (Она редко приходит ко мне, но когда она приходит, я тут же понимаю, что случился какой-то кризис). И я спросил: "Что случилось?" Тридцать минут она говорила... тысячи слов, только чтобы сообщить мне:
– Сделай что-нибудь! Мулла Насреддин разговаривает во сне. Он говорит слишком много, и мне трудно спать с ним в одной комнате. Он кричит, он говорит гадости. Что делать?
– Ничего, - сказал я.
– Просто дай ему шанс говорить, когда он бодрствует.
Люди продолжают говорить, но не дают шанса что-то сказать никому другому. Говорить - это почти что как курить. Если ты говоришь двадцать четыре часа... а ты говоришь! Пока ты бодрствуешь, ты говоришь; затем тело устает, ты засыпаешь, но болтовня продолжается. Двадцать четыре часа, без остановки, ты продолжаешь говорить, говорить и говорить. Это все равно, что курить, потому что явление то же самое: рту нужно движение. Рот лежит в основе деятельности, потому что первая деятельность, случившаяся в твоей жизни, производилась ртом.
Ребенок рождается и начинает сосать грудь матери - это первая и основная деятельность. Курение все равно, что сосание материнской груди: теплое молоко течет вовнутрь... в курении вовнутрь течет теплый дым, и сигарета касается губ, точно как груди матери сосок. Если тебе не давать ни курить, ни жевать жвачку, ты будешь говорить. Это гораздо опаснее, потому что ты выбрасываешь свой мусор в умы других людей.
Можешь ли ты долго оставаться в молчании? Психологи говорят, что, оставшись в молчании на три недели, ты начнешь разговаривать сам с собой. Тогда ты будешь разделен надвое: ты будешь и говорить, и слушать. А если ты попытаешься остаться в молчании на три месяца, ты будешь полностью готов для сумасшедшего дома, потому что тогда ты не будешь беспокоиться о том, есть кто-то рядом или нет. Ты будешь говорить, и не только говорить, но и отвечать - теперь ты полон, теперь ты ни от кого не зависишь. Вот что такое настоящий лунатик.