Творение сознания. Миф Юнга для современного человека
Шрифт:
Католическая теология, исходя из понятия «Общения Святых», разработала идею «сокровищницы заслуг», накопленных в течение жизни Христом и святыми. Католический богослов пишет:
Если заслуга, в строгом смысле слова, не может передаваться от одного члена христианского общества другому, то искупление грехов за другого человека возможно — приблизительно так же, как можно уплатить долг своего друга. Бесконечное милосердие нашего Господа и милосердие Девы Марии и святых образуют сокровищницу, которую церковь охраняет и использует для погашения долгов, прощаемых верным с помощью индульгенций 31.
Этот теологический
31 A. Boudinon, «Indulgences», Encyclopedia of Religion ans Ethics, ed. James Hastings (New York Charles Scribner's Sons, 1922), VII, pp. 253—254.
менное понимание этого вопроса является более скромной версией идеи о том, что человек обладает бессмертной душой.
По-видимому, Мильтон хотел выразить подобную идею в «Люсидасе» (строчки 70—84):
Для славы? Да, того, чьи мысли чисты,
Кто суетность утех презрел, она
Ведет вперед стезей труда тернистой.
Но в миг, когда нам цель уже видна,
Слепая фурия рукой узлистой
Нить краткой жизни обрывает... «Грех, —
Гремит мне гневно с неба Феб лучистый, —
Отождествлять со славою успех.
Не в этой жизни истинная слава
Стяжается по праву —
Увенчивает ею не молва,
А лишь один владыка естества,
Всезрящий и всеведущий Юпитер.
Лишь в горных сферах, где вершит он суд,
Награды или кары смертных ждут» *.
«Слава», в том значении, которое вкладывает в это понятие Мильтон, соответствует тем плодам жизни эго, которые переносятся в сферу вечного на хранение в коллективной душе. Такая слава не «произрастает на смертной почве», не зависит от признания людей, но существует на небесах, в архетипическом царстве. Слава подобна мильтоновскому описанию хорошей книги, которая есть «драгоценный жизненный сок знающей свое дело души, сделанный и зорко хранимый специально для жизни после жизни»32.
Мы живем в эпоху нового рождения базового мифа, о чем свидетельствуют сны и проявления бессознательного многих людей. Специалисты по глубинной психотерапии, постоянно наблюдающие проявления бессознательного, обладают сейчас уникальной возможностью наблюдать смятение, царящее в коллективной душе. Апокалиптические образы, возникающие в сновидениях, становятся обычной вещью. Приведем замечательный пример подобного сновидения:
Я прогуливаюсь вдоль чего-то, напоминающего частокол, глядя на открывающуюся передо мной панораму Нью-Йорка.
* Перевод Ю. Корнеева.
32 John Milton, «Areopagitica», Complete Poems and Major Prose, ed. Merritt Y. Hughes (New York: Odyssey Press, 1957), p. 720.
Вместе со мной прогуливается незнакомая мне женщина, нас сопровождает мужчина, в качестве гида. Нью-Йорк весь в развалинах — и мы понимаем, что весь мир разрушен. Город представляет собой бесконечную груду камней, повсюду полыхает пожар, тысячи обезумевших людей бегут в разные стороны, Гудзон вышел из берегов и затопил многие районы города, над которым клубится дым. Насколько хватало глаз, город буквально сравнялся с землей. Смеркалось; в небе виднелись огненные шары, напоминающие шаровые молнии, которые двигались по направлению к земле. Это был конец света, полное разрушение всего созданного человеком и человеческой цивилизацией.
Виновником этого чудовищного разрушения было племя огромных великанов, прибывших из космоса. Из своего укрытия я видел двоих великанов, сидящих посреди развалин; небрежным движением руки они хватали мечущихся людей целыми пригоршнями и пожирали их. Все это делалось с таким же беззаботным видом, какой бывает у нас, когда мы сидим за столом и едим горстями ягоды. Зрелище было ужасным. Некоторые великаны отличались особенным ростом и необычным строением тела. Наш гид объяснил, что собрались великаны с разных планет, но несмотря на это, они прекрасно уживаются друг с другом. Он объяснил также, что великаны приземлились на летающих тарелках (огненные шары тоже использовались для приземления). Фактически, жизнь на земле была задумана этим племенем гигантов, которые культивировали нашу цивилизацию таким же образом, как мы выращиваем овощи в теплице. Наша планета была для них чем-то вроде теплицы, и теперь они вернулись, чтобы собрать плоды, которые они некогда посеяли, хотя для их возвращения была еще особая причина, которая должна была мне открыться позже.
Меня спасло то, что у меня было слегка повышенное кровяное давление. Если бы у меня было нормальное давление или слишком высокое, то я был бы съеден, подобно всем остальным. Поскольку у меня гипертензия, меня выбрали для опыта, и если я выдержу его, то подобно моему гиду, буду в безопасности. Наша прогулка, во время которой мы стали свидетелями фантастических разрушений, длилась чрезвычайно долго. Неожиданно я увидел перед собой огромный золотой трон, от которого исходило ослепительное, как от солнца, сияние; я зажмурил глаза. На троне восседали король и королева этого племени великанов. Насколько я понимал, они знали, для чего должна быть разрушена наша планета. В них было что-то необычайное, притягательное, остающееся пока неясным для меня.
Испытание или задача, поставленная передо мной — помимо того, что я должен был стать свидетелем гибели мира, —
заключалась в том, чтобы подняться по лестнице, стоящей перед троном, и оказаться лицом к лицу с королями великанов. Эта задача выполнялась мною в несколько приемов. Помню, как я начал медленно подниматься по ступенькам, подъем был бесконечно долгим и мучительным, сердце стучало в моей груди, как молот. Страх сковывал, но я знал, что необходимо исполнить эту задачу до конца, что на карту поставлена судьба мира и человечества. В этот момент я проснулся весь в поту.
Чуть позже я понял, что разрушение земли племенем гигантов являлось не чем иным, как брачным пиром для вновь соединяющихся короля и королевы, что в этом и заключалась особая причина случившегося и тайное обаяние, исходящее от короля и королевы.
Сны подобного рода играют свою роль в формировании «священных книг» нового мифа. Содержание вышеприведенного сна выше субъективного, и его нельзя интерпретировать с точки зрения субъективных проблем этой личности. Мы имеем дело с коллективным сновидением, выражающим состояние коллективной души. За восемь дней до своей смерти Юнг рассказывал о том, что ему было видение, в котором большая часть мира была уничтожена, однако добавил: «Слава Богу, что-то осталось» 33. Несколькими годами раньше он писал: