Творения Великих.Пришлая
Шрифт:
– Я рад, – кажется немного улыбнулся советник. – Только прежде чем ты отправишься изучать город, нужно уладить некоторые формальности… Барбус! – звучный командный голос раскатом пронесся по коридору, отражаясь от выбеленных стен.
Старик, неспешно ковыляющий куда-то, обернулся, отзываясь на оклик.
– Алео, будь добр, проводи Елизавету к господину Гуно. Пусть оформит ее по всем правилам.
Я напряглась: фамилия «Гуно» вызывала крайне неприятные ассоциации.
– Доброе утро, Ксандер, – легонько поклонился Барбус. – Доброе утро, Елизавета. Вас освободили? Какое счастье! – старец взволнованно взмахнул сухонькими руками.
Я кивнула, тоже улыбаясь во все тридцать два. Мысль о том, что наконец выйду из заточения заставляла изнутри сиять.
Отдав распоряжение, Ридд попрощался со мной и скоро зашагал прочь своей медвежьей походкой. Я же украдкой взглянула воину вслед и поймала себя на мысли, что буду скучать по этому «полярному медведю». Рядом с ним мне почему-то было… спокойно.
– Ох! Какие замечательные новости с утра, – все махал руками Барбус, улыбаясь беззубым ртом. – Идемте же, дорогая. Скорее!
Оставаясь под впечатлением, я поспешила за стариком, прытко семенившим вниз по каменной лестнице.
– Сейчас господин Гуно выдаст вам все необходимые документы, – объяснял Барбус по пути. – Он у нас главный архивариус Федерации. Сюда, дорогая.
Мы вошли в небольшую комнатку двумя этажами ниже библиотеки Барбуса – по всей видимости рабочий кабинет архивариуса Гуно.
– Добрый день, Эргон! – тут же угодливо раскланялся Барбус
Обстановка в обиталище главного архивариуса была… гм-м… В общем, обставлено рабочее место господина Гуно было в лучших традициях минимализма: письменный стол, несколько стульев, небольшой шкаф с книгами, узенькая софа возле обшитой деревом стены, настольная лампа и пара газовых светильников на стенах, вот и все.
Окон не было. Одно это заставляло с опаской оглядываться и ежиться. Темнота давила сильнее, чем каменные стены камеры.
– Добрый день, Алео, – прошелестел, словно бестелесный, голос. – Давно не виделись. Какими судьбами?
Я поднапрягла зрение и увидела наконец тощего, я бы даже сказала, тонкого мужчину. Его темная одежда тесно облегала угловатую фигуру. Оттого серовато-землистого цвета лицо практически идеально сливалось с местностью, делая архивариуса похожим на бледную тень усопшего.
– Я от Ксандера, привел к тебе нашу гостью, – продолжал болтать тем временем Барбус. – Фух…
Старик утер лоб и, протяжно выдохнув, привалился боком к дверному косяку.
– Нужно бы… оформить ее… по всем правилам.
– Хорошо, – отозвался тощий и резким шагом двинулся на меня. – Оформим, раз нужно.
Барбус согласно помычал и еще раз утер концом попоны вспотевшее лицо.
– Тогда я, пожалуй, пойду, – пропыхтел он. – Всего доброго, вам дорогая, – кивнул мне Барбус и вышел.
Я едва сдержалась, чтобы не выскочить за стариком следом в коридор, где было светло, спокойно и не пахло чем-то тяжелым, гвоздичным. А главное, в коридоре не было этого неприятного человека.
– Так вот из-за кого столько шуму при дворе, – навис надо мной господин Гуно. – Девчонка из другого мира.
Кончик его тонкого носа едва заметно подрагивал, как у крысы, а темные глаза прищурились. Почти закрылись.
«Он обнюхивает меня что ли?!» – совсем растерялась я и, не сдержавшись, отступила на шаг к двери.
– Прошу, – все тем де резким движением Эргон Гуно указал мне на стул возле письменного стола.
Я кивнула и зашагала в указанном направлении. Архивариус не отставал, и я чувствовала его у себя за спиной. Он двигался за мной поразительно бесшумно, словно и вправду был тенью.
– Итак, – уселся напротив меня Гуно. – Оформим бумаги…
– И я свободна? – не удержалась от вопроса.
Эргон Гуно бросил на меня пристальный взгляд миндалевидных темных глаз.
– Смотря, что вы понимаете под словом «свобода», – достал он пару чистых бланков из стола. – Итак, ваше имя?
– Елизавета, – вдохнула, стараясь впредь не выдавать ни страха, ни волнения.
Гуно аккуратно вписал в пустое поле мое имя. Следом за ним было поле принадлежности к роду.
– Фамилия: Лаврова, – подсказала я, заметив, что рука господина Гуно принялась выводить фамилию.
– Я не могу вписать эту фамилию в ваш документ, – ровно отозвался он, продолжая выводить что-то в пустой графе.
У меня едва челюсть не отвисла. А с какой же мне фамилией тогда жить?
– Почему? – только и спросила я, хотя на языке вертелись вопросы куда значимее.
– Вы не принадлежите не одной из семей Федеративных земель, будь то люди, звери или… птицы, – насмешливо, но все так же ровно ответил архивариус.
Других представителей Иппора он отчего-то предпочел не упоминать.
– И что с того? – продолжала я недоумевать.
– А с того, что здесь вы не имеете рода, Елизавета, – Гуно одарил меня спокойным, ничего не выражающим взглядом.
Я высокомерно приподняла бровь.
– И что же, я буду просто Елизавета и все?
«Тонкий» уставился на меня, и я в который раз чуть чудом сдержала порыв сбежать прочь из кабинета. В глазах архивариуса, отражавших свет лампы, стояло абсолютное, ледяное равнодушие. Он напомнил мне ростовых кукол. Вот только внутри этой куклы была пустота. Или… тьма?