Творения Великих.Связанные
Шрифт:
– Утро вечера мудренее, – согласилась подруга. – Доброй ночи! Я рада, что ты позвонила!
– Доброй! Спасибо тебе, – отозвалась я и положила трубку.
С трудом заставив себя раздеться, я легла в постель. Ночник-шарик включать не стала. Он напоминал о Дракуле, а все мысли о нем я сейчас старательно гнала прочь. По крайней мере, пыталась.
– Утром решу, что мне делать со всем этим, – проворчала, взбивая подушку. – А сейчас – спать! – приказала я себе и зарылась под одеяло с головой.
***
Проснулась я от стойкого ощущения, что в комнате, кроме меня, есть кто-то еще. Тьма стояла непроглядная. Благо, что в окно светила тоненьким серпиком молодая луна, которая периодически выныривала из-за рваных туч, скользящих по небу. Поэтому разобрать очертания предметов я, хоть и с трудом, но все же могла.
Я дернулась и поджала под себя одеяло: на краешке кровати действительно кто-то сидел! Остатки сна мгновенно испарились.
«Велор!» – чуть было не заорала я, пораженная своей догадкой.
Очевидно, Дракула наконец-таки вышел из состояния крайнего удивления и собрался с мыслями. Он сидел, не шевелясь, и, казалось, смотрел прямо на меня.
Осторожно усевшись в постели, я оказалась совсем рядом. Поплотнее прижала одеяло к груди, потому как мне казалось, будто сердце вот-вот выскочит. Молчала.
Неожиданно вампирюга протянул руку и легко коснулся кончиками теплых пальцев моей щеки, отчего по спине пронесся целый табун мурашек. Я невольно выдохнула.
Велор нерешительно наклонился ко мне и, не встретив сопротивления, поцеловал. И этот поцелуй разительно отличался от того холодного и безразличного. На этот раз земля стремительно ушла из-под ног, и я даже удивилась, что всегда сдержанный кровопийца настолько чувственен и эмоционален.
И, не стану лгать, это был самый фееричный поцелуй за всю мою жизнь!
Вот только попутно в голову рвалась ревнивая мысль: «Где же он так научился целоваться?», но я отчаянно сражалась с ней, прогоняя прочь.
Наконец, Велор отстранился, тяжело дыша. Несмотря на то, что мне и самой уже не хватало воздуха, я расстроено вздохнула. Дракула хмыкнул, а затем вновь коснулся моих губ, но на сей раз гораздо увереннее.
Затрудняюсь сказать, сколько прошло времени… Я абсолютно потерялась, пропала, утонула. И, наверное, так и блуждала бы в собственных чувствах до скончания веков, ну, или по крайней мере до того момента, пока не закончится волшебный поцелуй. Но все, как и обычно, пошло наперекосяк.
В следующую секунду, едва Велор подтолкнул меня, опрокинув на спину, дверь с силой отворилась, ударившись о стену. Я вздрогнула и недовольно уставилась в дверной проем, из которого падал слабый рассеянный свет.
– Какого… – прорычал нежданный гость. – Во имя Сореса! Что здесь происходит?!
Я замерла в недоумении, приподнявшись на локтях. На пороге стоял Велор собственной персоной! Заспанный, полуодетый и злой как черт. Хотя нет, не как черт. Как сотня чертей с парой адских гончих в придачу!
В груди разлился огонь. Такое бывало, каждый раз, когда Велор гневался. Я судорожно сглотнула и медленно перевела взгляд на того, кого еще пару секунд назад считала Велором.
– Эдмонд! – взревела я, опаленная осознанием. – Эдмонд?
Эд, нависая надо мной, мягко засмеялся, видя мое замешательство и смущение.
– Разумеется, а ты кого ожидала увидеть? – весело осведомился он, наконец отстранившись.
Я испуганно поглядела на Дракулу, и Эдмонд едва заметно приподнял брови.
– Эм-м… – протянул он, состроив гримасу и пытаясь вернуть мое внимание. – Лиза, все в порядке?
Но я совершенно его не слушала. Все с немой мольбой смотрела в глаза Велору, пытаясь без слов объяснить, что все это просто-напросто невероятное и глупое недоразумение.
Дракула, сощурившись, оторвал от меня взгляд и яростно уставился на брата. Эдмонд же безразлично ухмылялся себе под нос.
– Какую часть во фразе «не смей приближаться к Лизе» ты не понял? – шагнул Велор в вглубь комнаты.
– Я и не приближался, – привстал Эдмонд. – Эй, полегче! – воскликнул он, потому как в следующую секунду Велор подскочил к нему и схватил за грудки.
– Я тебя по-хорошему просил, – процедил Дракула сквозь плотно сжатые зубы, и мне даже показалось, что это не зубы, а клыки. – Просил не применять убеждение к ней! – он с силой тряханул брата, заставив того снова недовольно воскликнуть.
– Да угомонись ты! – вышел из себя Эдмонд. – Не очаровывал я ее! – Велор предупреждающе зарычал. – Все было по обоюдному согласию, верно, детка? – ухмыляясь через плечо, поглядел на меня мужчина.
Я замерла, до боли в суставах стиснув одеяло, все еще прижатое к груди.
Боже мой! А ведь и вправду! Странного чувства, которое обычно возникало, когда Эдмонд гипнотизировал меня, на этот раз и в помине не было! Это что же? Это значит, я и Эдмонд… Мы едва ли не...
Видимо душевные терзания отразились на моем лице, потому что Велор вдруг резко отпустил брата и перенаправил весь свой гнев праведный на меня.
– А ты не так проста, как кажется на первый взгляд, – презрительно, с толикой брезгливости протянул он. – Очевидно, наш договор для тебя ничего не значит. Это хорошо. Просто замечательно, – и меня с ног до головы окатило ледяной волной.
– Велор, я не… – попыталась оправдаться я, но голос звучал так жалко, что даже я сама себе не поверила бы.
Велор выставил вперед ладонь, призывая меня замолчать.
– Я попытался относиться к тебе… – мужчина сглотнул, – по-человечески.
– Я не…– снова не договорила я, остановленная тем же жестом.
Но на этот раз молчать я была не намерена.
– Да послушай же ты меня, наконец! – вскочила я на ноги, отбросив одеяло и совсем позабыв, что на мне надета абсолютно ужасного вида пижамка.