Твой личный мерзавец
Шрифт:
Через пару мгновений Полина отстранилась от деда и попыталась выдавить из себя улыбку, чтобы не нагнетать на старика ещё больше волнений. Ему, итак, пришлось многое пережить по её вине.
— Дедуля, приготовь мне, пожалуйста, ромашковый чай, а я пока пойду в душ… — проговорила она и сползла с кровати. Всё тело ныло, добавляя к душевным терзаниям ощутимый физическим дискомфорт.
— Ну, как же… — хотел возразить Григорий Вениаминович, ведь Поля мылась буквально перед сном, а не зажившие ссадины не рекомендовалось лишний раз мочить и беспокоить, но после короткого размышления он всё же предусмотрительно промолчал.
Взяв халат и чистое полотенце, девушка скрылась
Стоило только снова подумать об этом, как пустой желудок скрутил спазм, и Поля согнулась пополам, хватая воздух, не в силах унять приступ боли, а потом медленно сползла по кафелю и завыла как раненое животное. Господи, как же ей теперь жить с этим? Как посмотреть в глаза Андрею? Неудивительно, что он не позвонил ей, не навестил… Зная, какой он ревнивый собственник, девушка понимала, что другой реакции ждать от него и не стоило… Зачем она ему теперь такая нужна? Грязная, попользованная другим мужчиной… И она не обижалась, сознавая свою долю вины в произошедшем, свою физическую и моральную ущербность… Только предательское сердце всё равно замирало каждый раз стоило только девушке подумать о любимом. Она безумно тосковала по нему и отчаянно нуждалась в его поддержке. Казалось, что одним своим присутствием мужчина сможет вселить в неё веру в лучшее, сильными руками развеяв все мрачные тучи, что сгустились над ней.
Поля только однажды спросила об Андрее у деда, но тот лишь стыдливо отвел глаза в сторону и сказал, что, посчитав свою задачу выполненной, Смолкин вернулся к прежней жизни, пожелав Полине скорейшего выздоровления. О том, как он отреагировал на новость о её похищении, ждал ли её освобождения, Полина не стала спрашивать, боясь услышать ответ. Андрей ведь так и не признался ей тогда в любви, и это многое объясняло.
Выключив воду, девушка выбралась из ванны, с огромным трудом натянула на мокрое тело халат и побрела в свою комнату. Там, проигнорировав ароматную чашку приготовленного дедом чая, Поля улеглась на кровать и уставилась в стену, рассматривая незамысловатый узор обоев. Она боялась закрыть глаза, боялась заснуть. Казалось, что воспоминания об Одноухом ублюдке только и ждут этого, чтобы пробраться в её сон и терзать и без того измученную душу…
Андрей расхаживал по своей квартире словно разъяренный лев, запертый в клетке жестоким укротителем. В руках он сжимал свой многострадальный телефон, выплескивая на него накопившийся гнев и раздражение. Прошло уже пять дней с тех пор, как он в последний раз видел Полину. Это были самые долгие, самые мучительные дни в его жизни, если не считать тех часов, что любимая провела в руках похитителей. Каждый день Смолкин звонил Гусеву, чтобы узнать, как себя чувствует его девочка, как идет
В первый день Григорий Вениаминович сдержанно рассказал о состоянии внучки и дал понять Андрею, что он — не желательный гость в их доме. На второй — выбранил мужчину и снова намекнул про срок за убийство того подонка, если Смолкин не оставит Полю в покое. На третий день — не взял трубку, пришлось звонить с номера Арчакова, который с недовольным видом наблюдал за трепыханиями подчиненного, в душе будучи согласным с Гусевым. На четвертый день Андрей позвонил с нового номера, не решаясь больше впутывать босса в свои разборки. Гусев орал, грозил всеми карами небесными, твердил, что он загубил жизнь его внучке, которая никак не может оправиться от такого потрясения. Андрей весь извелся, тревожась за Полину, и был готов сорваться к ней в любой момент.
Сегодня история повторилась: многочисленные звонки остались без ответа — видно, генерал-майор решил игнорировать их.
В этот момент раздалась трель дверного звонка, и Смолкин, бросив гаджет на оттоманку, устало побрел встречать гостя. На пороге Арчаков с кем-то увлеченно общался по телефону и, перехватив взгляд Андрея, дал знак, что ему требуется ещё пару минут. Мужчина отступил, пропуская Илью в квартиру, и направился на кухню, чтобы приготовить кофе. Это будет его первая еда за сегодня, если не считать четверть выкуренной пачки сигарет.
Краем уха мужчина улавливал напряженные ноты в голосе босса, который то обсуждал условия какой-то очередной сделки, то выслушивал длинные излияния своего собеседника, прерывая его только, чтобы высказать сочувствие и понимание по поводу трудностей последнего. Когда разговор закончился, Арчаков уселся за барную стойку, придвинул к себе чашку с ароматным напитком и как-то странно посмотрел на Андрея. И в груди того заворочалось недоброе предчувствие.
— Что? — спросил он чуть хрипловатым голосом, но Илья молчал, словно обдумывая, что именно сказать мужчине.
— Кто это был? — снова задал вопрос Смолкин, а затем в голове мелькнула догадка. — Гусев? Это бы он? Что он говорил? Что-то с Полей?
Илья помолчал ещё мгновение, а потом нехотя начал рассказ.
— Я позвонил Григорию Вениаминовичу по делу, но тот совсем в расстроенных чувствах и хоть пытался держать лицо, всё же не смог промолчать… Сегодня он вернулся с работы на обед и застал Полину в окне…
Услышав эти слова, Андрей вскочил с места, опрокидывая под собой стул, и метнулся в прихожую, собирая ключи от машины, бумажник, телефон.
Арчаков застыл в дверном проеме и продолжил говорить:
— Кажется, девушка так и не пережила произошедшего с ней кошмара, Гусев пытается подключить психолога, но она не идет на контакт.
Больше ничего не слушая, Андрей выбежал из квартиры, думая только о том, чтобы успеть к любимой, чтобы поскорее оказать рядом, чтобы помочь, удержать от глупости, чтобы обнять и никогда больше не отпускать от себя.
Глава 27
Полина до сих пор не могла поверить в то, что ей удалось убедить деда после увиденной сцены отправиться назад в Управление. Хотя, вероятнее всего, он поехал туда только для того, чтобы в очередной раз посоветоваться с их штатным психологом, которого на днях приводил к ней. Может её даже ждет ещё один визит этого излучающего спокойствие мужчины с проницательным взглядом и задушевные беседы о том, как много светлого и прекрасного ещё будет в ее жизни.