Твой муж будет моим
Шрифт:
— Ага… — снимает обувь и отправляется в сторону гостиной.
Наполняю вазу водой, ставлю букет на кухонный стол и иду к нему. В гостиной я его не обнаруживаю, иду дальше — в спальню. Богдан стоит у окна, со своим телефоном. У меня возникает нехорошее предчувствие.
— Нарисовались важные дела? — бросаю сумочку рядом со шкафом.
— Даже не мечтай… — оставляет свой смартфон на подоконнике.
— Ладно, — подхожу к нему почти вплотную и разворачиваюсь спиной. — Поможешь?
— С радостью, — тянет за язычок молнии вниз, а затем и бретельки платья.
— А их цвет?..
Не раз мне говорили, что это как-то экстремально. Да и сама уже не раз замечала, как он их рассматривает.
— Все в тебе обожаю, — поднимает мое лицо выше, горячо целует шею. — Хотя с темно русыми тебе тоже хорошо… — руками перемещается ниже, торопливо тянет ткань платья вниз, а я тянусь пальцами к его ремню.
Однако спустя двадцать минут приходит осознание того, о чем я прежде даже не задумывалась. А ведь стоило… Чувствую себя какой-то безответственной малолеткой.
— Что, жалеешь? — прижимаясь ко мне сзади, спрашивает Богдан. — Мне уйти?
— Нет… И я не жалею.
— Тогда в чем дело? Отстраненная ты какая-то.
Уверена, что с другими девушками он был именно таким.
— Мы с тобой такие безответственные…
— В плане?
— За все это время мы даже не подумали о… «защите».
Он молчит, а я цепенею.
— Я ничем не болен. Не сомневаюсь, что и ты тоже не больна.
Переворачиваюсь на другой бок, смотрю ему в глаза.
— Думаешь, нет других причин переживать? С Ангелиной ты тоже об этом не думал? А потом удивился, что она забеременела?
— Ты за кого меня принимаешь? С ней как раз я об этом и думал. Всегда. Поэтому я и хочу сделать тест на отцовство, — я теряю дар речи, не зная, что ответить. — Мне тридцать пять лет. Если бы я об этом не думал, знаешь, сколько бы у меня уже было детей?..
— И знать не хочу, — шиплю.
— Ну не злись… — нежно касается моего плеча. — Это тебе комплимент. Все сказанное мною вчера… Это к тебе не относилось. Тебе нечего бояться рядом со мной. Я ко всему готов.
Богдан кладет ладонь мне на затылок, но едва он касается моих губ, я спрашиваю:
— А что значило... "Хотя с темно русыми тебе тоже хорошо..."? Можно подумать, что ты видел меня с темно русыми.
— Ну, я видел твои фото в гостиной, да и...
— Что?
— Я не уверен, но, кажется, я видел тебя раньше.
— Что? — белозубо улыбаюсь. — Это вряд ли...
— Я об этом подумал еще в нашу первую встречу в отеле...
— И когда ты, думаешь, меня видел?
Богдан задумчиво щурится.
— Это было где-то три года назад. В аэропорту. Как раз вскоре после похорон Таисии, девушки Мирона... Я тогда встречал одного человека из аэропорта и случайно увидел девушку, похожую на тебя, у которой ну вот никак не вытаскивалась ручка чемодана. Правда
О. Боже. Мой!
— Это была я, — на пару секунд прикрываю глаза и поджимаю губы.
— Правда? Все-таки ты? — впервые вижу, чтобы он вот так искренне удивлялся.
— Я тогда впервые приехала в столицу. Мама отдала мне свой старый чемодан в дорогу, с которым я слегка опозорилась, — смеюсь, но мой смех прерывает мой звонящий телефон, который валяется в сумке у шкафа. — Я сейчас, — вылезаю из постели и голышом бегу к сумке.
Ой... Это Саблин.
Глава 61.
— Кому ты там понадобилась? — монотонным голосом интересуется Богдан, пока я кусая губы, не знаю как поступить.
Так и знала, что что-то будет после того, как Саблин увидел меня. Он же мне говорил, как важно скорее начать, но вошел в мое положение. Чувствую себя какой-то лгуньей...
— А, это мой босс…
— Не отвечай.
— Но…
— Ты просила две недели — он согласился. Все. Кроме того, он еще не официально твой босс.
— А вдруг это что-то важное…
Еще психанет. Отменит все договоренности. Весело мне тогда не будет. Я останусь без работы.
— Например что? — хмыкает Богдан. — Ты еще даже в курс дела не введена.
— Может, он хочет сказать, что я ему уже не нужна, ну или…
— Не будет такого. Я не позволю ему тебя кинуть, — заявляет Богдан. — Я серьезно… И не хмурься. Иди лучше ко мне. Пожалуйста…
Его «пожалуйста» творит чудеса... Сдаюсь. А разве я могу иначе? Не только он зависим от меня. Я — не меньше. Бросаю телефон на сумку и иду к нему. Только захожу с его стороны кровати, но он не двигается, и тогда я, проскользнув под одеяло, сажусь на него сверху. Его правая рука сию секунду ложится мне сзади на шею и тянет на себя для поцелуя.
Подумать только... Он уже видел меня. В голове не укладывается. Бывает же так...
Спустя час я его наконец-то «выгоняю». Не сделай я этого, он бы остался. Пообещал, что завтра, как только все будет кончено, он мне позвонит. До тех пор я не хочу слышать его. Так ему и сказала, хоть и в доброй манере. Но все же это серьезно.
На диких нервах. Дурное у меня предчувствие… И в таком состоянии мне совсем не хочется перезванивать Саблину. Завтра. Когда все будет позади. А сейчас лучше Еве брякну.
— Вот позвонила бы мне перед прилетом, я бы тебя встретила!
— Да меня встречали…
— Богдан Барсов, да?
— Мм... А ты откуда знаешь?
— Ну, очевидно же. Виноградов всем уже растрепал, что ты профессию сменила. Что тебе стало интереснее за деньги с ним в кровати лежать, нежели продвигаться по карьерной лестнице.
Вот мразь. Престарелый ублюдок. Могу представить, как его порвет из-за Саблина…
— Да... пошел он.
— Вот и я так думаю. Твои недоброжелательницы, конечно, поддерживают его теорию, но большинство крутят у виска. Он себя идиотом выставляет, показывая, насколько он расстроен из-за твоего ухода. С его стороны глупо.