Твоя чужая жизнь
Шрифт:
— Белые ночи всю малину портят, — притормаживая рядом с остальными машинами, проворчал Василий. — Сидеть тут. Никуда не высовываться. Не хватало ещё нам подставляться, отвлекаясь на вашу защиту, — наставительно произнёс он и вышел на улицу.
Машины остались в отдалении, и все перемещения разбившихся на две группы оперативников с этой точки хорошо просматривались.
— Работают на удивление слаженно, — заметил Коля.
— Да уж, куда там писаным америкосовским котикам и кротикам, — согласилась Юля.
Ребята примолкли, наблюдая за работой профи. Вот группы разделились и незаметными тенями очутились возле обоих входов в помещение склада. Словно по беззвучной команде, обе двери отворились. У входов кто-то дежурил, и их оглушённые тела тут же оказались разоружены и вынесены из ангаров. Дальнейшие события были скрыты от глаз внешних наблюдателей.
— Ой! — неожиданный возглас Юли заставил Колю вжаться в кресло.
— Сдурела, что ли? Я чуть штаны не обгадил, — рыкнул тот.
— Чёрт! Я тут была… давно… в детстве. Там выход ещё есть, через соседний ангар. Вон там, — Юля указала на не особо приметную дверцу метрах в тридцати от подлежащего обыску склада.
Коля взглянул на подругу, потом на оставшиеся приоткрытыми двери ангара и на место, указанное Юлей.
— Ты уверена?
— Угу.
— Что будем делать?
— Дай мобилу, смс отправлю, — выхватив трубку и что-то набирая на телефоне, ответила Юля.
Из бардачка послышался звуковой сигнал мобильника.
— Вот чёрт, он его не взял, — выругалась она и беспомощно взглянула на коллегу по несчастью.
— И правильно сделал. После такой смски, могут по звуку его найти и прибить. Так что придётся идти самим.
— Ты сдурел? Нам сказано сидеть! Они же там наверняка вооружены!
— Вот ты и сиди, а я пошёл.
— Стой! — Юля вцепилась в его руку. — Я не позволю! Не пущу!
— Оказывается, я тебе небезразличен? — печально усмехнулся Коля.
— Ты не можешь так рисковать моим телом! — фыркнула в ответ Юля.
— И на том спасибо. Если бы ты вовремя вспомнила некие нюансы, я бы и не рисковал, — отпихнув Юлю, Коля выскочил из машины и кинулся к двери.
Начавшая приоткрываться дверь тут же оказалась прижата его телом, торчавшая из кучи мусора арматурина мгновенно вошла в предназначенные под навесной замок железные петли. Изнутри несколько раз сильно толкнули препятствие. Казалось, ещё один удар и петли не выдержат, но вместо этого раздалась автоматная очередь, и на первый взгляд прочная металлическая поверхность расцвела раскрывшимися «ранами» отверстий. Коля отскочил. Что-то обожгло ногу. Изнутри послышались одиночные выстрелы, им ответила резко прервавшаяся автоматная очередь. Обшивка ангара то и дело обретала новые вентиляционные отверстия. Что-то грохотало. Заблокированную Колей дверь ещё пару раз толкнули. Арматурина почти выскользнула из пазов, и вдруг стало тихо. Коля взглянул вниз и покачнулся, едва не потеряв сознание. Страшно не было, но при виде крови он всегда терял сознание. Так было в собственном теле, оказалось, что и в Юлином ничего не изменилось. Попытка дойти до машины на третьем шаге оборвалась навалившейся мглой.
Звуки сирен навевают дежавю.
— Кость и связки не задеты, но обильная кровопотеря, — произносит незнакомый женский голос. — А здесь — увы. Организм слишком истощён. До больницы вряд ли дотянем.
— Глупый, глупый дурак! — знакомый до боли голос. — Ты не можешь! Не вздумай умирать!
Преодолевая окутывающий сознание туман, Коля открыл глаза: салон машины скорой помощи, к одной руке прикреплена капельница, вторая прижата к лицу плачущей Юли.
— Я сильно потрепал твоё тельце? — тихо произнёс он.
— Да плевать на него — не понимаешь, что ли? Я за тебя, идиота, волнуюсь!
— Польщён, — слабо улыбнулся он, хотел ещё спросить о результате операции, о ребёнке, но уплыл в никуда.
Глава 12
Очнулся Коля в больничной палате. В руку воткнута неизменная капельница, рядом на стуле дремлет Юля. У входа читает книжку сотрудник органов.
— Почему здесь полиция? — подал голос «больной».
— Потому что теперь — я свидетель по делу о похищении ребёнка, — мгновенно встрепенувшись, ответила Юля.
— Как он, кстати?
— Кто?
— Ребёнок.
— Увы. Травмы были тяжёлые, организм истощён. До больницы дотянули, а здесь скончалась.
— Не она? — с надеждой взглянул на подругу Коля.
— Нет, — странно задержавшись с ответом и отведя наливающиеся слезами глаза, едва слышно, словно выдавила эти слова Юля.
— А как Василий и ребята?
— Нормально. Он полдня тут проторчал, но так и не дождался, когда очнёшься. Как ты мог позволить ему влюбиться? За что? Он хороший человек.
— Я не специально, — соврал Коля. — И я говорил правду, но он не верил.
— Угу. Как будто можно было ожидать что-то иное.
— Но Кирилл же поверил?
— Так он нас обоих до того, как облупленных, сколько лет знал?
— Что ещё за Кирилл? — донёсся от неслышно открывшейся двери голос Василия.
— Да так… друг мой, — отмахнулся Коля.
— Семёнов, — окликнул стоящего у двери полицая старлей. — Сходи, снаружи проветрись. Нам поговорить надо, — распорядился он и после того, как закрылась дверь, уставился на друзей: — Такой ответ меня не устраивает. Мы искали виновника ваших бед среди тех, кто знает вас обоих. Вы выдвинули версию Юлиного отца, который ещё не факт, что знал о существовании Коли. И если даже учесть мотивы для убийства Колиного отца, то зачем потом трогать сына? Зато, про некоего общего друга вы — забыли?
— Нееее… он не мог, — хором выпалили ребята.
— Ох, порой всё так странно и непредсказуемо. И всё же — кто он?
Юля и Коля поведали истории их общения с Кириллом, начиная со дня знакомства и до последних встреч.
— Без обид, но его со счетов я сбрасывать не собираюсь. Покопаю, — задумчиво произнёс Василий. — И, Коля… то есть, ты, — он протянул Юле какую-то бумажку. — В девять тридцать, в пятницу, по этому адресу судебное заседание, явка обязательна.