Твоя игра. Начало
Шрифт:
Впрочем, оптимизм Сергея улетучился, как только Оля заметила:
— Хотя для окончательного объяснения ещё рано.
— Если честно, меня больше устраивает твоё первое предположение, — сказал он.
— Знаю, — улыбнулась Оля, словно последней фразой хотела подшутить над ним.
— Не смешно, — сказал Сергей мягко, но с серьёзным лицом.
Через мгновение и у него самого губы расплылись
В этот момент Оле пришла мысль, как можно остановить девочку. Однако сначала нужно сделать другое.
— Ну, теперь моя очередь.
— А ты ничего не скажешь относительно моего рассказа? Мне, конечно, Юля всё объяснила, но у тебя же есть свои мысли на этот счёт…
— Кое о чём я догадывалась, кое-что узнала. В общем да, мысли есть. Но сначала расскажу свою историю, а потом вместе всё обсудим. Как думаешь?
— Да, ты права. Ведь, скорее всего, моя картина неполная, — сказал Сергей, опасаясь показаться в глазах Оли глупым.
Оля начала с раннего воскресного утра, не упоминая пребывания в мире мёртвых, и закончила своим вечерним звонком ему. Рассказала она про утренний не-сон, про жжение над правой грудью, объяснения которому всё ещё не было, про ванну и прогулку после неё, про свои мысли, про два путешествия в её собственный «потусторонний» мир.
— Открытым пока остаётся вопрос относительно ощущения жжения, — закончила она.
Сергей слушал, открыв рот от удивления, и, когда Оля окончила, произнёс только «Ни фига себе…». Всё, что происходило с ним, вдруг показалось ему незначительным и не имеющим смысла (разве что диалог с девочкой был исключением): мало ли что это было, глюки или ночной кошмар, — отдохнёшь и пройдёт. Конечно, он испытал невероятный страх, но хотя бы не путешествовал по другим мирам. Однако это впечатление быстро прошло. У него был свой опыт, у Оли — свой. И то, что произошло с ним, имело для неё значение. Точно так же, как и произошедшее с ней, кое-что объяснило ему. В частности, он понял, почему Юля с ним не связалась. Однако что их ждёт впереди?
— Вижу, моя история тебя впечатлила, — засмеялась Оля.
— Это точно, — слегка растерянно ответил Сергей. — Твои события покруче моих будут.
— Но благодаря твоему рассказу я поняла кое-что важное: например, что это был за утренний не-сон.
— Правда? Расскажешь?
— Расскажу, — кивнула Оля. — То, что я видела до того, как проснулась внутри сна, было сигналом, что другая Юля рядом. Я видела её страдания, начиная с момента зачатия. Она была зачата в пьяном угаре. Не думаю, что она мне хотела это показать. Когда она появилась в этом мире, я через мир сна увидела, с чего всё началось. В тот момент я, разумеется, ещё ничего про себя не знала и не могла объяснить, особенно свою же фразу «Зачатие прошло успешно», которую очень хорошо запомнила. Она не про Юлино зачатие, потому что, хоть оно и произошло, нельзя назвать его успешным (разве в том смысле, что у нас других получилось это сделать), — про моё собственное. Думаю, ты понял, что я имею в виду, раз мы встретились.
Последовала небольшая пауза, в течение которой Сергей испытал невероятную смесь чувств: похоти, любви, страха, стыда и гордости. Он побледнел, покраснел, позеленел, даже успел вспотеть; глаза его не знали, на чём остановиться. Сергей понимал, о чём говорит
«Вот что значит мало общаться с противоположным полом», — с досадой подумал Сергей и вслух сказал:
— Да, понял.
Оля с интересом за ним наблюдала, периферийным зрением видя, что внизу у него никаких изменений нет. Ей хотелось улыбнуться, но она сдержалась — не стоило производить впечатление, будто она смеётся над ним. И она держалась серьёзно, но ей было очень приятно, что она вызвала такую реакцию. «Ты мне тоже нравишься», — думала она, и именно от этой мысли ей хотелось улыбнуться.
После его ответа Оля продолжила.
— Здесь важна последовательность — суждено было сначала совершить поступок в другом мире, а потом, когда уже поздно, в этом мире понять совершённое. Ну а затем я увидела себя, когда думала, что проснулась. У тебя наверняка хотя бы раз было такое — ты думаешь, что проснулся, а на самом деле сон ещё продолжается. Было?
— Было, — Сергей опять покраснел.
— Дай угадаю — про туалет? — добродушно улыбнулась Оля, одновременно дав свободу улыбке.
Её глаза сверкнули, но Сергей ни этого, ни скрытой улыбки не заметил. Он опустил глаза, обрадовавшись тому, что смешанные чувства утихли.
— Не переживай, такое со многими случается, ничего стыдного. Зато я теперь знаю, что ты понимаешь, о чём я говорю.
Сергей посмотрел на неё, улыбнулся и кивнул.
— Представь, ты веришь, что не спишь. Это значит, что твой мозг обрабатывает информацию в обычном режиме. И если тебе будет больно, ты по-настоящему это почувствуешь. А если произойдёт что-то смертельное? Я не стала проверять. Другая Я дала мне во сне шесть секунд, словно знала, что именно столько времени мне хватит, чтобы проснуться по-настоящему. Или что столько времени у меня было, чтобы избежать нападения другой Юли. Не знаю, не могу сказать. Но вопрос в том, почему та Я сделала это именно таким способом, почему я увидела себя такой ужасной, жаждущей смерти, увидела себя хищником. Я ведь всегда считала себя хорошей девочкой, не без недостатков, но не монстром. А оказалось, всё очень просто. Та Я также является частью меня, которую подавили мораль, этика, правила общества и т. п. И я про неё забыла. Но, как и другая моя часть, светлая и чистая, та Я тоже хочет существовать, а не сгинуть в забвении. Не бывает только тёмное или только светлое — они сосуществуют. Хищник внутри меня вырвался на свободу именно во сне, ведь во сне возможно всё, это другой мир, где контроль осуществляется совершенно по другим законам и принципам. Но вырвался не для того, чтобы ощутить сладость свободы, а чтобы защитить себя. И, разумеется, он не стал ласково просить проснуться. Думаю, ты понимаешь. Моя тёмная сторона разбудила меня единственным известным ей способом — через страх смерти. Поэтому я проснулась — я не хочу умирать.
Оля пожала плечами, чуть скривив губы в ухмылке и приподняв брови, показывая этим, что, как бы парадоксально это ни звучало, она выжила благодаря тьме. Точнее, проснулась, но, исходя из того, что Сергею рассказала Юля, это было равносильно «выжила».
Он мысленно проводил аналогию с тем, что случилось ночью с ним. Конечно, это было иначе, но чувство они испытали одинаковое, поэтому Сергей понимал, что чувствовала Оля. И сейчас, глядя друг на друга, они видели это взаимное понимание.