Твоя М.
Шрифт:
Он выпучивает смешно глаза.
– Ты сказала слово «сиськи»?
– А что такое сиськи? – раздаётся голос Дианы, и мы оба быстро поворачиваем головы к двери в большую гостиную.
Тайлер отскакивает от меня. Я спрыгиваю на пол, как обезумевшая поправляя волосы. Они уж точно в беспорядке. Оттягиваю футболку вниз, застёгиваю верхние пуговицы на них. Тайлер так же приводит себя в порядок, нервно косясь в мою сторону. А я в его. Поглядываю то на него, то на маленькую четырёхлетнюю Диану, держащую в руках традиционно мистера Молчуна и новенького игрушечного пони. И мы смотримся с Тайлером нелепо: двое взрослых людей стоят смирно, смущаясь от того, что их застал целующимися ребёнок. Я чувствую себя подростком, которого собирается отчитать
– Это… - Тайлер пускается в объяснение, активно жестикулирую руками.
– Это…
Он растерян и, наверное, по привычке растопыривает пальцы, сгибает их, изображая женскую грудь. Я пихаю его в бок.
– Просто плохое слово, - выкручиваюсь я, поведя плечами и отмахиваюсь, как бы от вопроса Дианы, улыбнувшись фальшиво.
На самом деле, мне совсем не хочется улыбаться потому, что я чувствую себя, как плохая девочка, провинившаяся девочка.
Тайлер упирает руки в бока и поворачивается ко мне с угрюмым лицом.
– Почему плохое?
– Что? – меня пробирает смех от того, каким хмурым и рассерженным он хочет казаться.
– Хорошее слово! – протестует Тайлер с титаническим желанием доказать свою правоту.
А в это время у Дианы глаза скачут на двух ненормальных, спорящих о части женского тела, которая у неё ещё не сформировалась.
Я выставляю руку вперёд, другую уперев в бедро, и прошу, рассмеявшись вновь, Тайлера замолчать. Снова прикусываю губу, краска заливает моё лицо, и я вспоминаю, в каком виде представала перед малышкой.
– Мне нужно одеться, - на выдохе проговариваю я и мчусь наверх, чтобы принять душ и принять вид цивилизованного человека.
Под тёплыми струями воды я раздумываю над тем, как же всё так мне повезло в жизни. Повезло в том плане, что я беременна от любимого мужчины. Мы оба, конечно, много раз совершали ошибки, но мы справились и мы вместе. Мне повезло: у меня есть верные друзья, поддерживающие меня всю мою жизнь. Мне повезло: благодаря связям Тайлера практически за месяц ему удалось договориться о становлении опекуном для Дианы. У него есть привилегии – фонд помощи сиротам, богатые приятели и музыкальная карьера, сделавшая его популярным, по меньшей мере, на три континента. Сейчас социальные службы занимаются тем, что наблюдают за Тайлером. За тем, как он общается и обращается с Дианой. Но документы почти подписаны, и совсем скоро Диана будет носить его фамилию – Акоста. Конечно, официально я для неё никто. Но мы проводим очень много времени вместе, мне это нравится. Ей это нравится. Я уверена, она чувствует себя счастливым и полноценным ребёнком теперь. Но она всё же остаётся часто в детском доме, ведь пока что Тайлер не её опекун. Я думаю, Диане страшно, что однажды она вернётся туда снова и не увидит больше нас. Когда мы провожаем её до стен интерната, она плачет и просит нас пообещать, что мы вернёмся за ней.
Пресса тоже хороша. Новость о том, что Тайлер собирается стать приёмным отцом облетела весь за мир за считанные дни, и теперь все говорят об этом, не уставая повторять в каждой статье, что я, любовница знаменитого музыканта, нахожусь рядом с ним и ребёнком слишком часто, чтобы это не вызывало никаких подозрений. Кто-то даже предполагает, что мы с Тайлером тайно поженились, но нет. Я всего лишь от него беременна, о чём знаю только я, он и наши друзья.
Алекс, кстати, предлагал объявить об этом, но я категорически против. Алекс и понятия не имеет, каково это терять своих детей раз за разом. Я стала суеверной паникёршей, сражающейся за то, чтобы малыш внутри меня рос здоровым и родился на свет, чего бы мне это не стоило.
Обернувшись в чёрное банное полотенце Тайлера, я выхожу из ванной и попадаю тут же в просторную спальню, оформленную в нежных тонах. Здесь минимум мебели, но кровать посреди комнаты стоит такая большая, что здесь могут спать сразу пятеро человек. Два небольших окна выходят во двор, которые завалены снегом. Соответствующее рождественское настроение дополняют гирлянды, которыми
Я не успеваю сбросить полотенце с себя, чтобы одеться, потому что дверь в спальню резко открывается и на пороге застывает Тайлер. Постояв с мгновение в таком положении, он с нахальной улыбкой опирается о дверной косяк, скрести длинные руки на своей мощной шикарной груди. Чёрный джемпер тут же ещё плотнее обтягивает его торс, будоража мои желания. Но я прижимаю полотенце теснее к полностью обнажённому телу. Вода с моих влажных волос скатывается по спине и плечам, вызывая у меня лёгкую дрожь.
«Словно девственница», - размышляю я о своём поведении прямо сейчас.
– Ведёшь себя, как маленькая никем не целованная девочка, - комментирует Тайлер, входя в комнату и закрывая за собой дверь.
Он подтверждает мои мысли, касательно данной ситуации. Но и мне самой не объяснить, почему я веду себя так в его присутствии в последнее время. Не то чтобы раньше я была слишком раскована, но теперь…теперь…какое-то особенное чувство поглощает меня. Я ощущаю то, что раньше мне не приходилось испытывать. Это странно…но такого у меня не было даже с Робом. Как будто появилась некая уверенность в том, что я буду счастлива. Обязательно буду счастлива. Я настолько благодарна Тайлеру за ребёнка, что готова взлететь от счастья и оказаться сразу на седьмом небе. Я хочу сказать ему столько всего, но слова застревают в горле и остаются там. Я даже не знаю, когда я скажу ему всё то, что действительно ощущаю. Я не знаю, смогу ли я когда-нибудь выразить свои эмоции. Но я счастлива, потому что Тайлер исполняет все мои желания. Он дарит мне то, о чём я мечтала. Ради меня он согласился общаться с Дианой, и я вижу, что она стала для него дорога. Он не хотел, он спорил со мной, что моё решение глупое, но вот он результат – мы встречаем Рождество вместе. Я знаю, Тайлер настаивал на своём: один ребёнок у нас будет, а Диана найдёт другую семью. Но я знала, что если мы бросим её, она будет сломлена. Я видела, что она в нас нуждается. И мне кажется, Тайлер тоже это заметил. В глубине души он всегда знал, что Диана – девочка, которой он нужен. В глубине своей души он всегда хотел сделать что-то особенное для одного человека. Подарить ему столько любви, сколько способен дать. И маленький ребёнок с голубыми большими глазами заслуживает много-много любви.
– Сюрприз уже готов, - прерывает мои мысли Тайлер, подкрадываясь ко мне, словно хищный зверь. – Я испёк кое-что для тебя.
Он подходит вплотную, поддевает мои колени своей одной рукой, а другой хватает за талию. Он ведёт меня к кровати и бережно кладёт меня на неё. Избавившись незамедлительно от тёмного джемпера, он бросает его на деревянный пол и остаётся голым по пояс. Он аккуратно убирает полотенце и раздвигает мне ноги, устраиваясь по-хозяйски между ними всё с той же наглой ухмылкой, которую мне хочется стереть с его лица, но в то же время мне нравится наблюдать за его самоуверенным поведением.
– Ты такая красивая, - говорит он с придыханием, проведя пальцами по моим складкам.
Я задерживаю дыхание. Его взгляд сразу переходит к груди. Тайлер, не теряя ни секунды, сжимает её ладонями, теребит соски. Меня пронизывает дрожь. Ч-чёрт.
Он наклоняется и дарит моим соскам несколько мгновений своей ласки, а позже спускается к животу. Он целует каждую часть моего живота, в котором живёт его ребёнок.
– Уже немного округлился, - ласково замечает Тайлер, поднимая глаза на меня.
Я улыбаюсь ему и пятерней ерошу его волосы. А потом я тяну их. Жёстче. Глаза Тайлера исследуют моё лицо, прежде чем выпрямиться. Он сбрасывает мою руку, встаёт с кровати, а я, поднявшись на локтях, слежу за тем, как он раздевается. Полностью обнажённый, мужчина вновь залезает на кровать. Он впивается горячим влажным поцелуем мне в губы.
– Твои подружки вернулись со своими мужьями из супермаркета, - шепчет он у моего раскрытого рта, подразумевая наших с ним общих друзей.
– Они присмотрят за Дианой.