Твоя на три года
Шрифт:
– Что, прости? – мой голос выдернул Лиама из собственных мыслей.
– Мне кажется, что почти все жители этого дома – трудоголики.
– В этом есть немного смысла, - кивнув в сторону коридора, Лиам молча пригласил прогуляться с ним на улице. Я удивленно пожала плечами, но согласилась.
Быстро переодевшись, мы оба налили себе чай в термокружки и вышли на улицу, замерев возле подъезда.
– Воздух чистый, - шепнула я, - всматриваясь в ночное время, - тут видно звезды…
– Ты права по поводу трудоголиков, - Лиам немного нахмурился, хотел было взять меня за руку, но остановил
Я посмотрела в сторону старой овчарки, которая с трудом переставляла лапы. Рядом с ней шел мужчина невысокого роста и одет он был в самые простые тренировочные штаны и мятую рубашку.
– Он занимает руководящую должность на одном известном заводе. Под его началом несколько тысяч человек и если что-то произойдет – он несет ответственность за их жизни. Производство у них опасное и сложное, травм, несмотря на оборудование и высокий уровень безопасности, много. Однажды ему пришлось уволить больше трехсот человек из-за сокращения. Ты не представляешь, сколько после этого он не просыхал. Постоянно пил, пока жена его в больницу не положила. Его тогда многие возненавидели, но при этом он ничего не мог изменить. Находясь в постоянном стрессе, его сердце работает далеко не как слаженный механизм, много проблем со здоровьем и, к его ужасу, он не может иметь детей. Но при этом его жизни многие завидуют, подставляют и жаждут уничтожить.
– Многие завидуют результату, - прошептала я, идя рядом с Лиамом, - но не думают о пути, который к этому результату привел. Лиам, а ты? Я имею ввиду твое здоровье и… и вообще…
Я немного смутилась, но честно сказать из-за усталости мой язык начинал заплетаться.
Почти закончив круг вокруг озера, мы развернулись в сторону подъезда. Я видела, что Лиам хотел еще немного пройтись, но честно говоря я уже не могла стоять на ногах.
– Не мучай себя, пойдем домой, - все же мужчина взял меня под руку. Осторожно, аккуратно, словно так и надо - мы просто шли рядом. Мои мысли не были закончены и во многом путались. Предложения так и не были завершены, а вопросы до конца не озвучены. – если хочешь, можем завтра поговорить за завтраком. У меня выходной. Сможешь задать вопросы, а сейчас… Прости, но я так сильно устал, что толком не разбираю слов.
Я согласно кивнула, больше ни о чем не спрашивала и тихонько шла следом.
Стоило войти в квартиру, как мужчина устало побрел в комнату, я так же устало пошла в душ, но стоило мне выйти, как я обнаружила совершенно чистый стол и убранную в посудомоечную машинку посуду.
Лиам все убрал.
Это приятно…
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ.
– Доброе утро, - Лиам выглядел как всклокоченный воробушек. Большой такой, мясистый воробушек, помятый, сонный, но довольный.
– Доброе утро, - в голосе звучала мягкость и спокойствие. Что больше всего удивило – я не почувствовала уже привычной мне холодности, - ты звонила Марине?
– Да, ее выписывают завтра, -
– Помощь нужна? Или твой внутренний мужик в юбке все сам организовал?
Я мигом покраснела, тут же вжалась в кресло, с силой сдавила чашку кофе, а потом прошептала:
– Нужна…
– И какая именно помощь понадобится? – Лиам улыбался, но без издевки. Он прекрасно видел, что я судорожно пыталась сочинить хоть что-нибудь, но получалось с трудом. Точнее вообще не получалось – все из головы мигом вылетело, покрываясь корочкой стыда, – это будет сложнее, чем я думал… И не смей извиняться.
– Хорошо, - тихо ответив, я тут же опустила голову, словно какая-то школьница.
В последнее время я странно себя вела, мне часто было стыдно за свои мысли и слова, хотелось казаться лучше, чем я есть, да и любое слово Лиама воспринималось либо как вызов, либо как упрек. Это неправильно, так не должно быть.
Тем временем мужчина встал на ноги, сладко потянулся, с удовольствием обнаружил, что проспал аж до десяти утра и, довольный сим фактом, бодренько пошел на кухню, где его уже давным-давно ожидала овсянка в мультиварке.
– Твоя мама говорила, что это полезно, - хмыкнула я, видя ошарашенное лицо мужчины, - так что милости прошу к столу.
– Терпеть не могу овсянку, - кажется, его хорошее настроение мгновенно улетучилось.
– Если не понравится, я приготовлю что-нибудь другое и больше так рисковать своим временем не стану, хорошо?
Лиам посмотрел на меня скептически, с упреком. Медленно открыл крышку, печально взял половник и стал накладывать себе в тарелку… синюю кашу…
– Не понял, - ага, кажется кто-то окончательно проснулся! – Ты решила меня отравить? Я сделал что-то настолько ужасное? А давай ты просто признаешься, я все исправлю, но есть это не буду?
– Лиам… - мой глаз нервно дернулся, - это черника… Я просто добавила в кашу ягоды и черничное пюре… Попробуй, это не просто овсянка. Я старалась, надеясь изменить твое отношение…
Нервно сглотнув, мужчина осторожно взял в руки ложку, скривился, поднес кашу к губам и, не выдержав столь высокого давления, окунул в нее кончик языка. Ну детский сад! Боже, это просто каша… Если не понравится, то больше готовить ее не буду.
Наступило молчание. Я ожидала восторгов, Лиам боли в животе и спазмов.
Я смотрела с вызовом, Лиам с удивлением…
Затем он уже более глобально решил испробовать мое зелье – съел всю ложку.
– Ты туда еще что-то добавила? – с подозрением спросил миллиардер, не любящий овсянку.
– Голубика, немного малины, - на самом деле с ягодками каша получается просто обалденная. За счет малины в ней есть кислинка, а черника больше сладости дает на мой скромный взгляд, - ну как? Жить будешь?
– Более того, я это даже съем, - видимо, он сам того не ожидал, но все же взял блюдо, налил себе свежий кофе и с удивлением сел за стол, продолжая размешивать темно-синюю овсянку.
– Мне так мама в детстве делала, когда папа за ягодами ходил, - не знаю, что в итоге из этого выйдет, но лично я съела уже третью тарелку, - это вкусно.