Твоя Судьба – не моя

Тур Злата

И чем объяснить, как не приоритетом Души тот факт, что отчетливо увидев на руке Анны букву «Я», чуть не запрыгал от счастья. Хотя прекрасно понимал, что это чистая случайность, и что Тело алфавита не знает.

Бурную дискуссию прервали вернувшиеся к столику Варвара с Колосковым.

Судя по красному лицу молодого человека, его неугомонная подруга основательно поиздевалась над парнем. Она может кого угодно вогнать в краску. И, действительно, Антон потерянно посмотрел на Анну, как бы ища у нее поддержки, потому что сам он был в растерянности.

Варвара отлично двигалась. Антон

вначале опасался, что, как всегда и везде, она будет лидировать. И как он был удивлен, когда она мягко и доверчиво положила руку ему на плечо, улыбнулась и сказала: «Ведите меня».

Ведите, легко сказать. Мало того, что он был стеснительным по натуре, так и с девушками у него не было никакого опыта общения. Анюта – это совсем другое, нечто эфемерное, неуловимое. Как ртуть. А тут настоящая, живая женщина, которая позволила обнять себя за талию.

Опустив глаза, он чуть не задохнулся от восторга. На расстоянии каких-то двадцати сантиметров находилась упругая, большая грудь Варвары. То, что позволял видеть вырез на платье, казалось вершиной айсберга. Только не холодного, а пыщущего жаром и страстью. Поймав себя на таких мыслях, он непроизвольно покраснел до корней волос, что при его светлых волосах было особенно заметно. Естественно, от партнерши не укрылся этот факт, и она лукаво посмотрела на Антона.

Казалось, она забавлялась его смущением. Антоша чувствовал себя мышкой, которую поймала сытая кошка: есть сейчас не собирается, поэтому позволяет добыче думать, что у нее есть выбор.

Однако, несмотря на неловкость, которую он испытывал, танец доставил ему невероятное удовольствие. Проводив Варвару к столу, он поцеловал ей руку – пример Звягина придал ему решимости.

Безудержное веселье покинуло эту компанию, решив, что тут и без него обойдутся, ибо есть над чем подумать.

Все четверо почувствовали, что один танец куда-то, причем совершенно непонятно куда, сдвинул вектор Судьбы.

Поэтому посидев еще немного, дамы вспомнили, что у них есть веская причина отправиться домой. У Анны – нарушенный постельный режим, а Варваре с утра предстоит дальняя дорога. А мужчины с сожалением вынуждены были согласиться с этим.

Вопрос с тем, как добираться из ресторана (находился он в отдалении от города, на территории довольно приличного санатория), даже не возникал. Колосков не употреблял спиртное, поэтому его скромная, но бодренькая лошадка с готовностью предоставила себя к услугам.

Антон, переполненный чувством ответственности, галантно открыл задние двери дамам. Причем сделал это так быстро, что Звягин, расслабленный коньяком и раздумьями, не успел за ним.

Дорога, занявшая около получаса, прошла в совершенно нейтральной беседе. Прекрасно выбранное место для санатория, красивый интерьер ресторана, хорошо приготовленные блюда, приятное обслуживание – список тем позволял каждому формально участвовать в диалоге, не отвлекаясь от своих внутренних переживаний.

Сначала завезли Анну домой. Здесь уже Звягин был начеку и вышел одновременно с Антоном, чтобы попрощаться с ней.

Анна уже подставила ладошку, чтобы Антон шлепнул по ней своей с традиционным: «Пока!», однако молодой человек разорвал шаблон. Он взял ее руку и поцеловал. Подсмотренный у Звягина великосветский ритуал ему очень понравился, так как позволял перейти на другой уровень общения с женщинами.

Затем со словами: «Благодарю за прекрасный вечер!» последовал его примеру и Ярослав Платоныч.

Возле гостиницы Звягин уже не претендовал на ухаживание за дамой, полностью предоставив Антону право побыть кавалером.

Открыв дверцу машины, молодой человек подал руку Варваре, помог ей выбраться и, не выпуская ее ладонь из своей, поцеловал. И не считая зазорным, снова скопировал манеру Звягина.

Набравшись храбрости, он посмотрел Варваре в глаза и церемонно произнес:

– Благодарю за прекрасный вечер!

Глава 10

Переступив порог номера, Звягин чуть не споткнулся о Пудика, который давно заслышал шаги хозяина и теперь, радостно стуча хвостом по полу, ждал его прямо под дверью.

– Пудинг! Чуть не убился из-за тебя! Гулять пойдешь? – задал он дежурный вопрос, потому что независимо от времени прихода хозяина гулять он хотел всегда. Даже если незадолго до этого его специально выгуливали. – Только недолго, спать пора.

И пес, понимая, что от него зависит драгоценный сон Хозяина, действительно, отсутствовал недолго. Яр только успел снять пиджак, жилет и развязать галстук. Одна мысль не давала ему покоя. Как ни старался, он не мог отвлечься.

Расстегнув ворот рубахи, он помедлил и достал коньяк. Спиртное какого-то сокрушительного действия на него никогда не оказывало, но всегда помогало снять усталость и скрасить его волчье одиночество.

Сегодня на этот благородный напиток возлагалась более ответственная миссия. Ему предстояло снизить градус остроты ощущений, попросту помочь стереть из памяти те волшебные минуты, которые он провел рядом с этой девочкой. С Аней. С Анечкой.

Выпить вторую рюмку не дал Пудинг, громким тявканьем известивший о своем приходе. Спаниель сморщил нос, демонстративно отвернулся, давая понять, что не одобряет такой способ релаксации. Однако долго морализировать он не мог, поскольку переживал за Яра Платоныча. Всегда выдержанный, железобетонно спокойный, сейчас он был сам не свой. Пудинг поставил передние лапы на колени хозяина, лизнул ему руку и вопросительно посмотрел.

Далеко не щедрый на ласки Звягин погладил пса и сказал:

– Все хорошо…

Интересно, а что именно хорошо? То, что пришел поздно, уже с запахом спиртного и вместо того, чтобы идти в душ и спать, сидит тут с отсутствующим видом, наливается коньяком и, кажется, никак не может на что-то решиться?!

Пудинг озабоченно тявкнул, стараясь вернуть Хозяина к действительности.

А тот, выпив коньяк, по-мальчишески усмехнулся и решительно закатал рукава любимой белой рубахи. Соединив предплечья и кисти, он уставился на оба запястья. Левая рука украшена была каким-то нечитаемым иероглифом, а на правой, начинаясь от кольца, очерчивающего запястье, расходились из одной точки две линии, через пару сантиметров перекрещенные еще одной голубой жилкой. Случайно или нет, но буква «А» читалась однозначно.