Твоя Судьба – не моя
Шрифт:
Давным – давно получив в паспорте отметку «Свободен и счастлив», Яр не снял обручального кольца. Сначала он …
Постучавшая в дверь Лиза не дала ему углубиться в размышления – принесенные стопки бумаг настоятельно требовали присутствия не только его физического тела за столом, но и сознания.
Однако надолго его не хватило. Мысли об этом милом сорванце снова выдернули его сознание из работы. И начали опять, как в калейдоскопе, выхватывать картинки их недолгого знакомства. Вот Пудинг протягивает Анне лапу и в глазах ее вспыхивают радостные лучики, вот его пес ухаживает за Анной
Проводить. И взгляд ее падает на кольцо. Пудинг, конечно, укоризненно посмотрел на него, но хорошо, что оно есть. Оно защитит эту девочку от него самого. Потому что сам, кажется, защититься от нее уже не в силах.
Перед самым разводом он, играя в волейбол, получил травму – трещину в кости безымянного пальца, из-за чего сустав деформировался. С точки зрения эстетики особых нарушений не было, но кольцо не снималось.
Его благоверная, вернее НЕ благоверная, нет, скорее благо НЕ верная супруга посмотрела на него своим фирменным победным взглядом, прикусив нижнюю губку и, как сытая пантера, промурлыкала:
– Ну вот! Теперь ты навеки мой! Ты мой!
На тот момент он спорить и не собирался. Однако вскоре жизнь его круто изменилась, и собственно было не до кольца. Потом подумал, что нужно распилить его как-то, но все не находилось свободного времени. А затем оно и вовсе стало для него своеобразным кольцом Соломона, глядя на которое он вспоминал, что «и это пройдет».
И оно же придавало ему в глазах противоположного пола статус некой недоступной крепости. Ему категорически не нравилось, когда на него женщины устраивали охоту, и поэтому очень не хотелось никого ставить в неловкое положение отказом, который неизбежно следовал за попыткой надавить на него. Женщин он предпочитал выбирать сам.
И кольцо в некоторой степени было сродни тому, которое носил герой пушкинской «Барышни-крестьянки». Хоть и без изображения мертвой головы, оно иногда позволяло хозяину выглядеть таким же мрачным и разочарованным, чуть ли не говоря об утраченных радостях, и об увядшей своей юности. И тут он усмехнулся – ну да, детский сад – штаны на лямках. Наверно, он пропустил какой-то этап своей жизни, что таким образом восполнял недополученную возможность поиграть.
Влюбиться Яр не мог, потому что его рациональный мозг не воспринимал информацию, не подтвержденную фактами. И всякие «Люблю-ни – магу» для него были пустым звуком. Женщину, которая может быть с ним рядом, он должен прежде всего уважать. Он ценил интересную беседу, приятно, если еще и с юмором, физическое удовольствие от близости. Но не больше.
Сейчас его стройная система мировоззрения угрожающе шаталась, грозя рассыпаться в прах. Все три дня пребывания Анны в больнице он, как Гамлет, мучился вопросом: «Быть иль не быть?», вернее, «ехать иль не ехать» за ней? С одной стороны, он ей абсолютно никто – шапочный знакомый, с другой стороны, раз он ее привез туда, логично предположить, что должен и забрать. Да ничего он не должен! Наверняка, ее есть кому забрать. К тому же, Анна взрослая девушка, может сама себе такси вызвать и доехать до дома.
Утром в день Х (икс) Яр понял, что трусливо отодвигаемое ранее решение нужно срочно принимать. И как всегда, если человеку что-то очень хочется сделать, но нельзя, его изворотливый ум находит массу неопровержимых доводов, объясняющих крайнюю необходимость сделать это. Вот и сейчас он подумал, что девушка еще слаба, и вдруг она плохо себя чувствует? Таксист не будет же ее поддерживать под локоток?! И объясняя свое решение исключительно приступом человеколюбия, он набрал номер отделения и узнал, что выписывают ее в двенадцать часов.
Войдя в приемный покой, Звягин был неприятно удивлен, увидев Колоскова. Мозг, проявив чудеса проницательности, выдал информацию, что факт присутствия этого молодого человека здесь несет в себе какой-то негатив.
С большой долей вероятности можно было предположить, что такая же мысль пронеслась и в голове Антона. Их взгляды скрестились, как две сверкающие шпаги. Еще не озвучив друг другу вызов, они схлестнулись в ментальной дуэли.
«Вы что здесь делаете, Ярослав Платоныч?»
«Это же я хотел спросить у вас»
«У меня здесь могут быть родственники, знакомые. А вот вам здесь делать нечего – родни и друзей у вас нет!»
«Родни нет, это точно, но дело есть. И если мы здесь за одним и тем же, рекомендую вам сделать вид, что вы заблудились».
«Не дождетесь!»
В двенадцать часов появилась Анна. Она была бледна. Темные круги под глазами, конечно, не красили ее, но мужчины в запале соперничества этого даже не заметили. Зато она просто онемела от потрясения. Что они здесь делают вдвоем? Зная, что у Антона сложная обстановка на работе, она сказала, что вызовет такси. И поэтому никак не ожидала его тут увидеть. Собственно, его одного она бы и не против была видеть, но … тут был Ярослав Платоныч. Он что здесь делает? И мысль о том, что он приехал за ней, вспыхнула неконтролируемым лучом радости в ее глазах.
– Вы что здесь делаете? – вопрос, адресованный обоим мужчинам, прозвучал очень растерянно, и, получив ответы, она поняла, в какую ловушку угодила.
– Я приехал за тобой!
– Я вас должен забрать!
Ответы прозвучали одновременно, окончательно сформировав неприязненную позицию мужчин по отношению друг к другу.
Анна растерянно посмотрела на них. Что делать?!
Выбрав Антона, она оскорбит и оттолкнет Ярослава Платоныча. Несмотря на то, что им не суждено быть вместе, в душе все равно тлел огонек. Это был огонек какого-то неизъяснимого влечения. И ей было важно, чтобы именно этот мужчина тоже в своей душе находил место для нее. Она мечтала о том, что, живя своей жизнью, Яр Платоныч иногда будет думать о ней.
Выбрав Звягина, она обидит и унизит верного Тотошку, единственного друга. Ведь она ему всегда твердила, что не создана для любви, что мужчины ее не интересуют и замуж она не хочет. И вдруг явно предпочтет другого. Он этого не заслуживает!
Глаза ее готовы были наполниться слезами. Колосков и Звягин, как два лося, готовых схлестнуться в смертельной схватке из-за самки, с наливающимися кровью глазами, напряженно ждали ее ответа. Казалось еще секунда и раздастся глухой стук рогов. И медлить с ответом было нельзя.