Твоя судьба - попаданка или Похищенная драконом
Шрифт:
— И что? Это наш закон. Отец не мог оставить Скалистое княжество без наследника и не разрешил Эве стать храмовницей. Мать Аджита поселилась в королевском дворце с условием, что она покинет его, лишь, когда родит сына. Но проходили месяцы, а затем и годы, но Эва рожала дочерей. Так у Аджита появилось пять старших сестёр. Затем родился он, но отец, вопреки доводам рассудка, не отправил его в Скалистое княжество вместе с матерью. Он решил воспитывать его сам. Аджит с детства слышал смешки, а, порой, и издёвки. За спиной, а часто и в глаза, его называли «прикормышем», а его мать — «призрачной любовницей». Всё потому, что она слишком долго жила при дворе, не в состоянии родить мальчика… А потом родился я. И все внимание отца досталось мне. Аджит оказался на попечении придворных. Он так и не отправился вслед за Эвой в Скалистое княжество. Так, за что же ему любить сводного брата?
— За крылья, — тихо прошептала я, вспомнив подслушанный разговор.
Каливан вздрогнул и взглянул на меня внимательней:
— Я тебя не понимаю. Может, закончим разговор о моём брате?
***
Оказалось, что за беседой мы почти закончили чистить грядки. Сорняки остались только со стороны Каливана, и я обошла клубничную грядку, чтобы помочь ему выдернуть остатки травы.
И вдруг моим глазам предстала странная картина: принц застыл с протянутой к кусту клубники рукой. Я наклонилась ближе, успев скользнуть взглядом по его лицу. Его пушистые, чуть изогнутые, ресницы были прикрыты. Принц уснул сидя.
Я несколько мгновений растерянно таращилась на него, после чего решила сначала завершить работу, а уже потом его растолкать. И тут, склонившись над грядкой, заметила синий цветок, похожий на анютины глазки, только значительно крупнее.
А после вдруг почувствовала, как безумно устала. Ресницы слиплись сами собой, и я поняла, что проваливаюсь в бездну.
…Очнулась я от холода. Под ногами скрипел снег, вдали виднелись горные вершины, настолько высокие, что, казалось, доставали до неба. Серые низкие тучи скрыли солнце.
Я заметила, что одета значительно теплее, чем в Академии. Но всё равно отчаянно мёрзла — ветер бросал в лицо рыхлый снег, вьюга завивалась кольцами вокруг моих ног. Вокруг царила тишина, ни следа человека или животного. Лишь бескрайние гряды льда. Казалось странным стоять на вершине снежной горы, и не провалиться по колено, а то и по грудь.
Но кто-то держал меня в объятиях, крепко прижимая к себе, и это вызывало во мне и радость, и горечь. Лицо мужчины расплывалось в снежной дымке. Я пыталась узнать его, но у меня ничего не получалось. Но мне отчего-то подумалось, что этот мужчина похож на Каливана. Хотя, кажется, старше…
— Позволь мне выполнить своё обещание? — тихо произнёс мужчина. Я вздрогнула. Голос звучал резче, чем у принца.
— Чего ты хочешь, Генриетт? — тихо произнесла я. Мои губы двигались сами, словно на моем месте был другой человек.
— Я обещал, что, когда мы останемся наедине, я покрою поцелуями твоё лицо…
— Тогда не спрашивай меня. Просто сделай это.
Я ощутила череду лёгких прикосновений мягкими, как шёлк, губами к моим вискам, лбу, уголкам глаз, кончику носа, линии скул и целомудренное прикосновение к краешку губ. Такого потока щемящей душу нежности мне не дарил даже Ваня. Я чувствовала чужое горячее дыхание всем своим телом, и оно наполнялось жаждой чего-то большего. Словно каждая крохотная частица моего тела устремлялась к губам этого незнакомца и желала быть ею поглощённой, растворённой в вихре молчаливой страсти.
Моя рука провела по груди мужчины и испуганно замерла, точно кролик, заметивший хищника. Я почувствовала липкую жидкость на своих пальцах.
— Ты ранен! — вскрикнула я, попытавшись отстраниться, но оказалась прижата к чужому телу лишь сильнее.
— Царапина.
— Кто мог подумать, что они нападут на нас прямо в горах! Здесь даже нет воды, чтобы как следует промыть твою рану!
— Предатели нападают не ради нашего удобства, — усмехнулся мужчина, — теперь ты знаешь, что с тех пор, как наши судьбы связаны, многие в моём роду ненавидят меня.
— Это мятеж!
— Они с радостью идут на него. Им кажется, что война принесёт с собой гораздо больше, чем мир.
— Я должна немедленно обработать рану, — мои руки дёрнули чужой шнурованный кожаный жилет, но мужчина вдруг резко отстранился.
— Не беспокойся. Мы застряли здесь, и моя человеческая часть не поможет нам согреться. Мне придётся обратиться в дракона, чтобы мы могли дождаться помощи эльфов, которые явятся за тобой с ключом-порталом. Придётся тебе посидеть в тишине, наслаждаясь обществом сопящего дракона. В теле дракона моя рана затянется быстрее…
— Что ж… Если другого выхода нет… — прошептала я, с ужасом понимая, что не хочу лишиться тепла чужих объятий.
— Прежде чем обращусь в дракона, хочу показать тебе кое-что любопытное. Посмотри на снег под ногами!
Я опустила глаза вниз и вздрогнула. На белом снегу отпечатались красные круги крови. Точно невидимый художник разбрызгал по снегу тушь.
— Есть легенда, что кровь короля драконов может вырастить на снегу особенные цветы. Цветы любви… Глядя на них, ощущаешь чистую любовь, а, значит, истинное счастье.
— Но пока никаких цветов нет, — тихо качнула я головой.
— У нас есть ещё время до прихода эльфов. Мы подождём и, возможно, увидим… Я обещаю, что защищу тебя от холода, — прошептал мужчина, затем отступил на несколько шагов назад.
Его окутала сеть тумана, потом под ногами пробежала лёгкая дрожь, и меня осыпало лавиной снега, поднятой с земли. Я отшатнулась назад, но наткнулась на огромный чешуйчатый хвост. Оказалось, красный дракон разлёгся вокруг меня могучим кольцом, широкой стеной отделяющей от остального мира. Вместо того, чтобы испугаться монстра, я вдруг спокойно устроилась рядом с ним, прислонившись к дракону спиной. От того исходило ровное дыхание, а всё тело, как огромная грелка, излучало мощное тепло.
Мы просто сидели какое-то время, а потом я увидела алые цветы. При одном взгляде на них тело словно теряло связь с землёй, становясь лёгким, точно пушинка, а сердце переполняла безграничная радость так, что оно заходилось бешеным стуком. Значит, такова настоящая любовь, которая не имеет предела и лишёна любых тёмных примесей… Словно я и душой, и телом, окунулась в чистейший родник, при этом даже не коснувшись воды.
На минуту меня кольнуло воспоминание. Я уже видела такой цветок, как вот эти, выросшие на снегу. В пещере, где нашла таинственный клинок, избавивший Ольви от болотной твари. Но там он казался не живым, точно голограммой. А здесь я увидела настоящие…