Твоя судьба
Шрифт:
— Ну и какого демона ты вопишь посреди ночи? – прозвучало это настолько грозно, что лучше бы мне сейчас действительно отбиваться от врагов, нежели ответить ей правду.
— Ой, Фимочка, прости, я не хотела тебя будить, — прижав руку к груди, состроила самую невинную мордашку.
— Но разбудила, — недовольно проворчала она, хотя я уже точно видела, что на меня не злятся. – Что случилось-то?
Рассказать или нет? Признаться, мне немного стыдно за такой сон, но это слишком странно, и я никогда не слышала, чтобы происходящее во сне могло каким-то образом
— Может уже выйдем из этой многострадальной ванной? Нам повезло, что ты дверь не снесла, а то пришлось бы снова выслушивать нытьё завхоза, что «девушки – истинное зло, нельзя было допускать их до учёбы, сидели бы себе мирно дома, детей рожали. А то одни беды от вас: то одно, то другое».
Сказать по совести, тогда, на первом курсе, мы слушали это по моей вине: варить экспериментальное зелье прямо в комнате было не лучшим решением. Короче, нам пришлось просить, чтобы перекрасили стены и потолок, потому что ярко-фиолетовые пятна по всей комнате никак не хотели оттираться. Завхоза тогда чуть удар не хватил. После того случая мне разрешили занимать одну из лабораторий во внеурочное время: и тягу к знаниям поддержали, и общежитие оградили от сомнительных экспериментов.
— Ну, рассказывай, — несмотря на то, что за окном ещё совсем темно, Фима совсем не выглядела сонной и была решительно настроена вытянуть из меня всё.
— Тут такое дело, — сцепив руки в замок, опустила голову, — помнишь, кого мы сегодня встретили в трактире с чёрной маской на лице? – ответ не требовался, провалами в памяти моя подруга не страдает. – Так вот, мне тут сон приснился, с ним в главной роли, так сказать, эротического характера. А когда я проснулась – мне срочно потребовался холодный душ, собственно, поэтому ты меня в ванной и обнаружила.
После этого я осмелилась поднять голову и наткнулась на покрасневшее лицо Фимы. Сначала решила, что ей так же неудобно слушать это, как мне рассказывать, но она внезапно начала ржать, по-другому это назвать было сложно, так что, стало понятно, насколько я ошиблась в своих выводах.
— Боюсь даже спрашивать, — сквозь смех выдавила из себя, — ты так всегда ругаешься, когда тебе становится хорошо?
— Фима! – возмущённо прикрикнула. Лицо запылало ещё сильнее, даже уши горят. – Как тебе такое только в голову пришло? Ты же знаешь, что я никогда… Нет, это совсем не то, о чём подумало твоё развращённое сознание! И пока ты не прекратишь ржать, я тебе ничего рассказывать не буду, — надулась на неё за такие слова.
Огромным усилием она заставила себя не смеяться, хотя губы так и норовили расползтись в улыбку.
— Ладно, не обижайся, — примирительно произнесла, — и моё сознание не «развращённое», а «раскрепощённое». Кто тебе виноват, что ты от мужиков шарахаешься? Иногда они могут приносить пользу женщине, — хитро прищурилась подруга. – Рассказывай уже, почему ты ругалась среди ночи похуже сельского мужика, которого жена из дома выгнала за пьянку?
— Ты хорошо помнишь, как выглядел сегодняшний наёмник, который подошёл к нам, точнее, какие у него глаза были? – спросила её.
— Нормальные
— Тёмно-синие, а вокруг зрачка была тоненькая золотая полоска, — конкретизировала описание. – А во сне, я увидела, как цвет меняется от насыщенного синего к золотому, от такого я даже проснулась.
— Хорошо, мы узнали, почему ты не досмотрела свой горячий сон. Из-за этого ты так расстроилась, что решила порадовать окружающий мир своим знанием неприличных выражений?
— Если бы! Нет, во сне этот гад укусил меня! И… Даже не думай, — пригрозила пальцем улыбающейся подруге, — его укус проявился на теле. Именно поэтому я так разозлилась.
— Это невозможно, — пояснила мне, как несмышлёному ребёнку.
— Что ты говоришь? – всплеснула руками, как будто услышала от неё великую истину. – А я-то, дурочка, не знала! Вот только как объяснить это? – уже не сильно стесняясь, показала ей то, о чём говорила.
— Хм, — рассмотрев метку, она перестала улыбаться, — действительно, это след от человеческих зубов, и ты бы не смогла так изловчиться, чтобы укусить себя здесь, — задумалась она.
Её предположение про то, что я могла сделать это сама, оставила без комментариев, хотя удержаться было сложно.
— Есть какие-то мысли о том, как такое возможно? – безнадёжно спросила её.
— Нет, и, если бы это была не ты, я бы подумала, что это какой-то прикол. Давай попробуем завтра после пар наведаться в библиотеку, может там нам что-то удастся найти. Если нет – будем искать другие источники.
— Хорошо, — смирилась с таким решением, тем более, что ничего лучше не придумывалось. — А, если он мне снова приснится?
— Получай удовольствие, детка, — подмигнула она, — пока мы не знаем, что происходит – не можем найти защиту от этого. Так что, наслаждайся ощущениями, хотя бы во сне, и не давай ему возможность причинить тебе вред каким-либо образом, — уже серьёзнее продолжила Фима.
— Ну, спасибо, подруга, — восхитилась её совету – совсем за меня не беспокоится. – Постараюсь держать его зубы подальше от себя.
— К зубам прилагаются ещё и губы, так что, сомневаюсь, что у тебя это выйдет, но ты можешь попытаться, — ехидно заметила она. – А теперь спи, нам и так вставать уже через пару часов, надо хоть немного отдохнуть.
Закрывала я глаза со страхом и каким-то трепетом, но в эту ночь мне больше ничего не снилось. Не знаю, чего больше во мне было после пробуждения: разочарования или облегчения.
Первая половина дня прошла как обычно, за исключением того, что за место внимания к преподаваемым наукам, я не могла отключиться от произошедшего ночью. Кто, чёрт бы его побрал, этот синеглазка и каким образом он провернул то, что сделал? И его глаза… Почти уверена, что это важная зацепка в этом ночном безумии, но я не знаю ни одной расы, у которой возможны были бы такие преобразования. Жаль, что я даже во сне не смогла увидеть его лицо полностью – может это тоже каким-то образом помогло бы подобраться к разгадке.